Гарем - Бертрис Смолл Страница 25

Сайра потом долго анализировала этот случай.До того момента власть султана казалась ей нереальным, абстрактным понятием. Нохватило одного взгляда на пораженного ужасом евнуха, чтобы мнение девушкиизменилось. «Я должна провести всю оставшуюся жизнь в этом странноммире, — думала она. — Выбор невелик. Или я стану таким же пугливым,беспомощным существом, как этот несчастный евнух. Или любящей женой будущегосултана. За принцем Селимом я буду как за каменной стеной, и у меня, возможно,будет в руках реальная власть. Кто знает, может, я еще и полюблю его».

После той встречи приступы хандры у Сайрыпрекратились, и она стала проявлять больше интереса к новой жизни и усердия взанятиях.

— Откуда эта перемена? — удивляласьгоспожа Рефет.

— Даже не знаю, — отвечал ейХаджи-бей. — Но ясно одно, наша юная Сайра склонна к самоанализу. Полагаю,какой-то случай заставил ее впервые по-настоящему трезво оценить ситуацию. Ярад, что это произошло. Мы кровно заинтересованы в ее помощи, ибо именно Сайруя вижу в роли первой икбал принца Селима и, да поможет Бог, в роли егобас-кадины.

— Мой племянник не нуждается н том, чтобыему указывали, кого любить, ага.

Хаджи-бей усмехнулся — Я ничего не буду емууказывать. Он сам ее выберет. Селим и последнее время стал большим знатокомженщин. Зулейка и Фирузи красивы, но китаянка слишком гордая, и в глубине еесердца таится горечь. Она будет предана Селиму, но он никогда не сможетпо-настоящему сблизиться с ней. А за очаровательной улыбкой русской девушкикроется печаль и скорбь. Она тоже будет верна Селиму, но память о юноше, закоторого она вышла замуж в день своего похищения и который погиб, защищая ее,никогда не изгладится в ее сердце. Селим почувствует все это. Возможно, онполюбит и Зулейку, и Фирузи. Возможно, они даже подарят ему сыновей. Но он таки не сможет сойтись с ними по-настоящему.

— Но разве у Сайры пет воспоминаний опрошлой жизни? Насколько мне известно, она тоже была нареченной, когда сепохитили.

— Сайра моложе обеих своих подруг. И онаеще не любила, а лишь играла в любовь. Она очень трезво смотрит на вещи, хотяне исключено, что и сама не осознает этого. Девушка провела здесь уже несколькомесяцев, в продолжение которых впитывает в себя как губка все, что мы даем ей.Она еще растет, и мозг ее работает со все нарастающей силой. Тело ее созрелодля любви, а когда она встретит ответное чувство, у нее созреет и дух. И нашемугосподину доставит множество приятных мгновений не только ее тело, но и разум.Во всем гареме другой такой девушки не сыскать. Между прочим. Селим ужеочарован ее красотой.

— Он видел ее?! — поражениевоскликнула госпожа Рефет. — Господи, Хаджи-бей, ты ставишь под угрозунаши жизни!

— Нет, моя госпожа. Просто над банямиустроена потайная комнатка, которую вырубили в стене мои немые стражники, ещекогда я только стал ага кизляром. Никто не знает про нее, даже султан. Оттуда ямогу спокойно наблюдать за девушками, не смущая их. Благодаря этой комнатке я,так сказать, отделяю зерна от плевел. Ведь известно, что смазливая мордашка ещене залог совершенного тела. А я не могу допустить, чтобы ложе с султаном делилаженщина с каким-нибудь физическим недостатком. Несколько дней назад я отвел впотайную комнатку Селима, и он понаблюдал за вашими подопечными, чтобы легчебыло узнать их на празднике.

— Скорее бы, — проговорила госпожаРефет. — Все эти наши тайны уже начинают действовать мне на нервы.

Наконец наступил торжественный день, и всултанском дворце началось поистине вавилонское столпотворение. Женские банибыли битком набиты возбужденными девушками. Рабыни бегали от одной к другой,делая красивые прически. Хозяйку гаремного гардероба так замучили — девушкиподнимали дикий крик и открыто ссорились между собой за право обладания тем илииным нарядом, — что она поклялась после торжеств навсегда удалиться вШатер стареющих женщин.

В скромной ода госпожа Рефет придирчивымвзором оглядывала своих трех главных подопечных. Она сама удивлялась, как этоей и Хаджи-бею удавалось скрывать красавиц от султана все эти месяцы. «Сегодня,конечно, неизбежно возникнут вопросы, но будем надеяться, Хаджи-бей всеуладит».

— Ты замечательно выглядишь, —сказала она Сайре, — и затмишь всех в гареме.

— А вы уверены, что мы правильноподобрали цвета? — обеспокоенно спросила девушка. — Не один часпришлось повозиться с этим.

Госпожа Рефет одобрительно кивнула в ответ.Она прекрасно знала, кто уговорил хозяйку гаремного гардероба допустить еедевушек к нарядам на сутки раньше остальных. Эта женщина была обязана своимположением Хаджи-бею и была ему предана.

— Только взгляните на себя, мои милые. Выочаровательны. Они будто впервые осмотрели друг друга с ног до головы. На Сайребыли прозрачные салатовые шелковые шаровары и такого же цвета лиф, расшитыйзолотой ниткой и украшенный вдоль швов мелким жадеитом. Широкий золотой кушак,инкрустированный драгоценными каменьями, покоился на ее бедрах. Золотисто-каштановыеволосы ярко блестели. Они были зачесаны назад, собраны у затылка золотойзаколкой с жемчужной застежкой и свободно сбегали по спине. На ногах у девушкибыли зеленые парчовые туфельки, отливавшие золотом. В довершение всего госпожаРефет набросила на плечи Сайре зеленое покрывало, отделанное золотистыматласом.

На Зулейке были лиловые шелковые шаровары,такой же лиф, украшенный пурпурным бархатом. Красиво сработанный пояс с золотоми аметистами, парчовые туфельки и пурпурное шелковое покрывало. Иссиня-черныеволосы были зачесаны назад, чтобы открыть и подчеркнуть изящные черты лицавосточной красавицы. Волосы были переплетены сиреневого цвета лентами иукрашены жемчугом.

На Фирузи были шаровары и лиф цвета бирюзы,подходившие к ее удивительным глазам, расшитые серебристой нитью. Серебряныйтяжелый пояс был инкрустирован редким персидским лазуритом. Она надела парчовыетуфельки, а на плечи набросила бирюзово-синее покрывало, отделанное кремовыматласом. Распущенные светлые волосы роскошными волнами сбегали по узким плечам.

Госпожа Рефет дала каждой девушке чепец. Сайреи Зулейке — золотые, а Фирузи — серебристый.

— Хаджи-бей будет доволен вашимвидом, — сказала она с улыбкой. — А теперь посидите, пока я осмотрюдругих своих девушек.

С этими словами она перешла к остальнымподопечным. Кого-то похвалила за красивый наряд, кому-то посоветовала чутьподрумянить щечки, а одной испуганной девушке просто ободряюще положила руку наплечо.

Вскоре за всеми явился евнух. Настало времяторжественного приема. Гедиклис по команде госпожи Рефет выстроились в дваряда.

— А теперь слушайте меня оченьвнимательно, — тихо проговорила наставница трем своим главнымподопечным. — Как только войдем в зал, тут же разойдитесь в разныестороны. Фирузи предстанет перед принцем в числе первых, Зулейка — где-то всередине, а Сайра пойдет одной из последних.