Цена прощения - Марджери Хилтон Страница 24

— Ты, наверное, был еще совсем маленьким, когда он умер?

— Мне исполнилось десять, а на следующий день он умер. Я всегда наивно полагал, будто это случилось из-за того, что я закатил истерику, когда он не разрешил мне пострелять из пистолета. На следующий день отец сжалился и разрешил. Мы тогда все вместе завтракали. А к вечеру… — Он печально пожал плечами. — Бразды правления в деле взял на себя Джордан. Сразу. Он попал в свою стихию и проявил достаточно силы воли, чтобы показать, кто в доме хозяин.

— Но ведь кто-то должен был это сделать, — осторожно вставила Герда. — А кроме Джордана, тогда было некому.

Стюарт упрямо молчал. Несмотря на антипатию, которую она испытывала к Джордану, Герда чувствовала, что должна высказаться.

— Я понимаю, тебе очень нелегко сейчас. Но будь справедлив. Джордан здесь ни при чем. Он же делал это и для тебя тоже. Он фактически спас вас.

— А я разве отрицаю? Но почему он абсолютно не считается со мной? Я что, никто? Не человек? — срывающимся голосом закричал Стюарт. — Ведь он приезжает сюда и начинает хаять моих друзей. Он обращается с Рэчел как с какой-нибудь шлюшкой. Возмущается, что мы играем, что много тратим на выпивку. Он что, хочет, чтобы я подыхал здесь в одиночестве? Что мне еще остается в этой жизни, если не забываться в пьяном угаре?

Герда растерялась. Да и что она могла сказать? Оба — и Стюарт и Джордан — по-своему правы. И в то же время глупо с их стороны не считаться друг с другом. Но это их семейные проблемы, и только они в состоянии что-либо изменить.

— Ну, Герда, я весь в ожидании. Давай начинай: справедливость, всесильное добро и так далее… Ведь это крутится у тебя на языке? — Стюарт внимательно смотрел на нее. На губах играла нагловатая улыбочка.

— А что я могу? В первую очередь вам самим надо выяснить отношения между собой, — задумчиво отозвалась она.

— Да нет же. Я не об этом. Я жду, когда ты начнешь промывать мне мозги всякими высокопарными речами, пробуждающими интерес к жизни.

— Я и не собираюсь, — удивилась Герда. — Я же не психолог.

— Да ладно тебе. Джордан ведь именно поэтому привез тебя сюда. Чтобы ты зажгла искру жизни в упавшем духом калеке. Уговорила меня решиться на операцию. Что, хочешь сказать, не так?

Да, он почти угадал. Потрясенная, Герда всерьез подумала: а не сказать ли ему всю правду? Надоело постоянное напряжение, бесконечные интриги. Но нет. Нехотя она отбросила эту мысль. Между братьями и без того слишком натянутые отношения. Не стоит усугублять ситуацию. И все-таки какого неверного мнения Стюарт о брате! Как несправедливо он осуждает Джордана! Может быть, Джордан действительно слишком уж навязывает брату свою волю, но, с другой стороны, рано или поздно любому терпению приходит конец. В одном сомневаться не приходится — Джордан искренне любит брата и всей душой хочет вернуть его к жизни. Что еще, кроме отчаяния, отчаяния и безысходности, могло толкнуть Джордана на такие жестокие поступки по отношению к ней и к другим? С тяжелым сердцем Герда заставила себя в очередной раз соврать:

— Нет, Стюарт. Здесь ты ошибаешься. Клянусь, он и словом не обмолвился об операции.

— Ну, так скоро обмолвится. Вот увидишь.

Герда неуверенно покачала головой.

— И все-таки, если вдруг… я прошу заранее — уволь меня от этих разговоров. Это моя жизнь, и никто не вправе приказывать мне, что я должен делать, а что нет. Понятно?

Она печально кивнула. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Стюарт медленно подъехал к встроенному шкафчику, достал какой-то пузырек и, проглотив две таблетки, запил из бокала.

— Что это? — спросила Герда, только чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Он небрежно отмахнулся:

— Чтобы жизнь не казалась таким дерьмом… Извини. Послушай, Герда…

— Да? — Она обернулась и встретилась с взглядом, полным гнетущей тоски и страдания.

В который раз душа заныла от нестерпимой боли за искалеченную судьбу. Стюарт протянул руку, подзывая ее. Через силу улыбаясь, Герда подошла:

— Они меня возненавидят, если увидят тебя таким мрачным.

— Да нет, они хорошо меня знают. Так, значит, ты уверена, что Джордан не использует тебя в своих целях?

— То есть чтобы я заставила тебя изменить свое мнение насчет операции? Конечно, уверена. Я даже не думала ни о чем таком, пока ты не сказал мне.

На этот раз Стюарт, должно быть, поверил. Он сосредоточенно кивнул, но в тот же миг в глазах снова мелькнул огонек недоверия.

— И все равно ты ведь тоже считаешь, что я должен рискнуть?

— Если честно, да. И не обещаю, что не буду пытаться переубедить тебя, — задумчиво произнесла она.

Стюарт долго и пристально смотрел ей в глаза, будто желая убедиться, что она говорит правду. Вопрос прозвучал все с той же настойчивой недоверчивостью:

— Неужели тебе действительно не все равно, что со мной будет?

— Обидно, что ты сомневаешься в этом! У тебя еще вся жизнь впереди. Уныние — тяжкий грех. Надо во что бы то ни стало продолжать бороться за свое счастье.

— Так я и думал! Ты все та же наивная девчонка. Все еще веришь в сказки.

— Любая сказка может превратиться в реальность, если сильно захотеть, — тихо, но убедительно произнесла Герда.

Стюарт глубоко вздохнул и, дотронувшись до ее руки, словно заклинание прошептал:

— Герда, обещай, что не исчезнешь больше из моей жизни.