Долгие раздумья - Элла Уорнер Страница 24

Он явно симпатизировал молодой женщине, беременность которой казалась ему прекрасной.

В следующий раз!

Дикси не хотела заглядывать так далеко. Другого ребенка она рожать не собиралась, пока не убедится, что Феликс в роли отца окажется на высоте. О да, в постели он великолепен. Но, отдавая в ее распоряжение тело и почти всю душу, Феликс оставлял под замком какие-то тайные уголки своего сердца, куда Дикси хотела бы, но не могла заглянуть.

Феликс делился с ней планами и результатами своей работы, но лишь в пределах, касающихся ее родственников. В прочие дела жена не посвящалась. Возможно, это и правильно.

Феликсу нравились обязанности будущего отца. Но каким он будет отцом, покажет только время.

Покинув клинику, Дикси сразу же направилась к таксофону. Она достала из сумочки бумажку с номером телефона, который Феликс попросил ее всегда носить с собой, как только узнал о ее беременности. По этому номеру можно было экстренно связаться с Феликсом, но Дикси еще ни разу по нему не звонила. Однако разве теперь не тот случай? Узнай Дикси, что будет девочка, она сообщила бы Феликсу об этом вечером или связалась бы через секретаря офиса, как обычно делала. Но ведь у нее родится сын! Ради такого случая не грех потревожить личную секретаршу мужа.

Дикси улыбнулась и набрала заветные цифры.

— Здравствуйте, миссис Дебнем! Ничего не случилось? — забеспокоилась секретарша.

— Нет, ничего… Я хотела бы поговорить с мужем.

— Он сейчас на совещании, я вас соединю…

— Подождите! Очень важное совещание?

— Мистер Дебнем предупредил меня, что вас я должна соединять с ним незамедлительно, миссис Дебнем!

Такого Дикси не ожидала. Значит, она для Феликса важнее всех важных дел?!

— Дикси, что стряслось?

Голос Феликса показался ей встревоженным. Она не сразу ответила, смущенная только что сделанным открытием.

— Дикси! Ты где? Что случилось, дорогая?

Радость вырвалась из глубины души, и Дикси готова была обрушить ее на голову Феликсу водопадом слов и слез.

— Я только что узнала! Это, без сомнения, мальчик! Без сомнения! Мальчик, Феликс!

Он молчал целую вечность.

— Так ты ходила к врачу без меня?

Вина сменила радость. Да, действительно, Дикси побоялась взять Феликса с собой. Она не могла поручиться, сможет ли скрыть беспокойство. Как ни убеждала она себя, что девочки даже лучше мальчиков, но волновалась при этом сверх меры.

— Я думала…

— Мне бы хотелось быть с тобой в такой момент.

— Извини, Феликс! Это совершенно ломало весь твой день…

— Но это правда мальчик?

— Никаких сомнений. Я только что вышла из клиники и звоню из первого же попавшегося таксофона. Решила тебе сразу сказать.

— Спасибо, милая. — Голос Феликса сразу же потеплел.

Конечно же я правильно сделала, что позвонила ему, похвалила себя Дикси.

— А теперь возвращайся на свое совещание. Если сможешь теперь нормально работать!

— Мальчик… — Феликс повторил слово, словно пробуя на вкус.

В голосе мужа Дикси не услышала ни волнения, ни триумфа. Только гордость и… удивление. Пол ребенка действительно мало значил для него. Сын не олицетворял продолжения его «эго».

— До вечера, дорогая. И будь, пожалуйста, осторожнее.

Направляясь к парковке, Дикси в который раз залюбовалась собственной машиной. Феликс предложил выбрать автомобиль сразу после свадьбы. Дикси оставили равнодушными спортивные автомобили, она отвергла элегантный «бентли», выбор пал на симпатичный двухместный «остин». Дикси считала, что именно такая машина подходит ей и будущему ребенку. Идеальная машина для маленькой семьи. Но как им с бэби хорошо будет в большой машине Феликса…

Улыбаясь приятным мыслям, Дикси вырулила со стоянки. Светило яркое солнце, Дикси казалось, что оно прогревает ее до самой души. Дорога вела через живописнейшие кварталы города. Дикси выехала в предместье, где стоял их с Феликсом дом. «Счастливый», «дружелюбный», «приветливый» — Дикси терялась в эпитетах, которые неустанно подбирала для белого коттеджа, сооруженного по последнему слову строительной моды. Как ее дом не похож на мрачный дворец Максимилиана Харленда!

Белые стены и светлые полы дали Дикси полную свободу выбора, поэтому она обставила дом яркой мебелью. Ничего скучного и нейтрального. Или это сказались ее испанские гены?

Больше всего Дикси нравилось проводить время в комнатах, выходящих окнами на лесной массив. Потому что окнами служили стены: одну стену дома архитектор задумал как огромное окно в лес. Дикси любила природу, поэтому всегда с удовольствием возвращалась в свой дом.

Феликс нанял небольшой штат прислуги: горничная, повар, садовник. И никто из них никогда не входил без вызова в ту часть дома, где располагалась мастерская Дикси. Феликс до последней буквы выполнил пункты их контракта, один из которых оговаривал место для гончарной мастерской. Как и собиралась, Дикси занялась на досуге разработкой новых глазурей. Она всерьез полагала, что сможет сказать новое слово в керамике.

Досуга у Дикси оказалось больше, чем она рассчитывала. Дикси ведь надеялась наладить отношения с семьей. С матерью, с сестрами. Но обжигала вместо этого глину. Так что у нее были все шансы совершить подлинную революцию в обжиге и покрытии керамики глазурью.

С тех пор как Дикси вновь поселилась в Лондоне, она видела только Дайану и Селину. Встретились сестры случайно, на премьере в «Ковент-Гарден». Дальше обмена дежурными приветствиями беседа не пошла. Дикси казалось, что, поселившись после свадьбы в пригороде Лондона, она стала еще больше чужой своей семье, чем когда жила на другом конце страны.

Однажды, покупая модную одежду, соответствующую ее новому статусу, Дикси заглянула и в бутик, принадлежащий матери. Приобрела там пару вещей и пригласила Фредерику в кафе на чашечку чаю.

Фредерика поморщилась, но приглашение приняла.

— Ты беременна? — спросила мать, как только они устроились за столиком.

— Да!

Дикси не терпелось рассказать матери, что вскоре ее ребенок освободит их наследство, потому что совершенно точно родится мальчик.

Но Дикси не успела и рта открыть, как Фредерика встала и жестко сказала:

— Феликс не терял времени даром. Но ты… Ты отдаешь себе отчет, что он такой же, как Максимилиан? Как Максимилиан Харленд!

— Он? — недоверчиво переспросила Дикси.

Фредерика вновь присела и произнесла, четко выговаривая каждое слово:

— Я не удивлюсь, если он загубит твою жизнь, как когда-то Максимилиан загубил мою. Он сломает тебя!

Фредерика легко отмахивалась от попыток дочери объяснить, что Феликс — не та ядовитая плесень, какой был Максимилиан. Для Фредерики эти двое мужчин были одного поля ягоды. Непреклонность матери выбила Дикси из колеи. На каждый ее аргумент Фредерика находила контраргумент.