Суматоха - Лиза Хендрикс Страница 24

– Я буду через минуту, – сообщила Рейн.

– Не спеши.

Перестав изображать из себя фетишиста дамского белья, Мейсон оглядел гостиную, бывшую, в том числе и кухней. На подержанной кушетке – подушки с наволочками из французского ситца, на дешевой мексиканской глиняной полке – тяжелая японская ваза, над столом в стиле рококо – круглое лаковое китайское зеркало, резной индонезийский кронштейн поддерживал старинную книжную полку. Разноцветные бутылки, горшки с цветами, синяя и белая посуда заполняли подоконники и кухонную стойку. И все это на фоне разрисованных стен в бледных тонах синего с яркой белой отделкой.

Эффект как от блошиного рынка. Но это производило впечатление, это была Рейн.

Она снова появилась в дверях спальни. На плече холщовая сумка, в руке список.

– Я готова. Вот будет умора, держу пари, к ним не подкатывают на «роллс-ройсах».

– Прости, Миранда забрала Пола для какого-то благотворительного дела. «Ягуар» подойдет?

Рейн приложила ладонь ко лбу, словно героиня мелодрамы:

– Вынуждена смириться, есть хотя бы шофер. В магазин, Джеймс!

– Да, мисс. – Мейсон открыл дверь, расшаркиваясь на манер дрянного голливудского шофера. – Как пожелаете, мисс.

Вскоре он уже толкал перед собой тележку, а Рейн снимала продукты с бакалейной полки. Она шла точно по пунктам в списке, без всякой суеты. Мейсон походил на бездельника, потому что тратил время, выбирая самые толстые отбивные, самый кудрявый цикорий, булочки с шафраном, бутылку двадцатилетнего ароматного уксуса и пинту лучшего ванильного мороженого. Рейн утверждала, что дома у нее есть рис, бульон из цыпленка и другие нужные ему компоненты. Мейсону очень хотелось угостить ее по-настоящему прекрасным каберне, но он решил, что лучше не иметь дела с алкоголем, который обычно расслабляет.

Рейн отказалась от магазинного пакета, и клерк упаковал покупки в ее холщовую сумку.

– Весьма экологично, – заметил Мейсон, поворачиваясь к кассиру. – Я не так образован, поэтому возьму пластиковый.

На улице Рейн пробормотала:

– Я делаю это ради монет.

– Делаешь что? – спросил он. Ему почудился в ее словах намек на секс. Если он не перестанет, то сведет себя с ума.

– Ношу с собой эти сумки. Если не брать их пакеты, они дают пятицентовый кредит. Экономия.

– О, я не знал.

Пока Мейсон клал сумки в багажник, Рейн наблюдала за ним.

– Когда вы последний раз ездили в бакалейный магазин? – спросила она.

– Пару лет назад, – засмеялся Мейсон, захлопывая багажник. – Очень заметно?

– Вы слишком долго раздумываете. А большинство из нас, кто постоянно делает покупки, не восторгается самим процессом. Вы уверены, что не забыли, как готовить? Я очень голодная.

– Уверен. Это все равно, что ездить на велосипеде. – Он распахнул перед ней дверцу.

– Возможно, для страховки нам все-таки стоило подумать о замороженной пицце.

Но ее сомнения оказались необоснованными. Мейсон не только помнил, как готовят еду, он двигался по малюсенькой кухне с такой грацией, что Рейн прервала уборку, чтобы понаблюдать, как он колдует над приправой из уксуса и оливкового масла к зеленому салату.

– В другой жизни вы были гурманом, да?

– Это единственное блюдо, которое я умею готовить. Кроме омлета, разумеется.

– Обед и завтрак. Хорошая комбинация.

– Я всегда считал это полезным.

Обнаружив под столом пыльного кролика, Рейн быстро нагнулась за игрушкой, чтобы хоть так оправдать краску на лице.

Пока рис кипел, она убралась в доме, помыла ванну, полила растения.

– Сколько у меня еще времени? – спросила Рейн.

– Отбивные готовы. – Мейсон поднял крышку над рисом. – У тебя пятнадцать минут.

– Хорошо. Тогда я успею выстирать платье. Надеюсь, вам понравилось розовое, вы снова его увидите.

– Прекрасно. Оно тебе очень идет.

Когда Рейн вышла наконец из ванной, стол был накрыт, а Мейсон клал на отбивные веточку свежего розмарина.

– Я нашел его в саду. И вот это. – Он направился к кушетке, где лениво возлежал кот с полузакрытыми глазами. – А может, он нашел меня.

– Эй, Багси, ты всегда чуешь еду, правда? – Рейн почесала кота за ушами, и он благодарно замурлыкал.

– Как ты назвала его… ее?

– Этого бандита зовут Багси, Он имеет отвратительную привычку незаметно подкрасться сзади и прыгнуть человеку на спину. Особенно, занимающему тот стул.

Мейсон, который собрался поставить тарелку перед красочно разрисованным стулом, быстро изменил направление.

– Не могли бы мы выкинуть его за дверь?

– Зависит от того, насколько трепетно вы относитесь к своим рукам. Царапаться – еще одна из его дурных привычек. И он вообще гуляет сам по себе.

– Знаешь, тут очень жарко от печки, да и старине Багси не стоит мешать, пусть дремлет.

– О, все в порядке. Я сама займу тот стул.

– Но почему бы нам не поесть на открытом воздухе?

– Трус, – засмеялась Рейн. – Ладно, я собираюсь заставить вас сесть на потрескавшуюся, занозистую ступеньку.

О Господи, они вышли из дома.

Миранда присела за увитым плющом забором.

Это уж слишком. Ей и так пришлось оставить «эксплорер» в трех кварталах отсюда, чтобы Мейсон ничего не заметил, потом красться обратно, искать дом Рейн, где, как оказалось, не было ни брата, ни его подруги. Миранда томилась, пока не услышала рев «ягуара». Потом Мейсон вышел за какой-то травой, и она попыталась найти место, откуда лучше виден дом.

А теперь новые сложности. Если бы Мейсон обнаружил слежку, ей пришлось бы удирать в Антарктиду. Она-то знала характер братца.

Но теперь по крайней мере она хоть слышала, о чем они говорят. Миранда отползла на пару футов и осторожно подняла голову.

Мейсон сидел на деревянной ступеньке веранды, рядом с ним Рейн. Сначала они говорили про кота, потом о разном. Может, любовный напиток и правда действовал. Миранда приготовилась слушать.

К несчастью, ее наблюдательный пункт оказался всего в нескольких футах от мусорных баков с их ароматами и роящимися осами. Миранда ненавидела этих тварей, но пересесть в другое место нельзя, пока ее жертвы сидели на крыльце. Несмотря на жару, она надела жакет, который захватила для вечера, подняла воротник, чтобы защититься от насекомых, и стала умолять облака, которые видела над горами, приплыть раньше, чем она сварится от жары.

А Мейсон и Рейн обедали, болтали про все на свете, от искусства до бейсбола.

Миранда взмокла от пота, осы жужжали почти в ее волосах, и ей было трудно следить за разговором.