Медовый месяц - Ирина Лобановская Страница 24

— Викинг, ты меня напугал, — как можно холоднее пробормотала Варя. — Ведешь себя как мальчишка! Но прятаться умеешь. Или ты заграничный шпион? Я вспомнила, ты и по саду ходил ночью так бесшумно, что я постоянно вздрагивала от твоих появлений!

Швед улыбнулся. Сверкнули белые, острые, как все у него, зубы.

— Да, уж такая моя особенность — всегда вхожу и двигаюсь незаметно.

— Это плохо. Ты будешь меня все время пугать.

— Зато могу работать в разведке! Ты права, Варьюша. Мне это как-то пока не приходило в голову. Надо обдумать на досуге твое рациональное и весьма дельное предложение. В разведке неплохо платят.

— Обдумай.

Варя сердилась на себя. Зачем пришла сюда? Что она делает?! Не успел муж подняться в горы, как она уже мчится, не чуя под собой ног, забыв обо всем на свете, на свидание к молодому человеку, вдобавок иностранному подданному и с очень подозрительной биографией…

Но Алекс приблизился к ней, и все ее правильные и разумные мысли разлетелись, как пух одуванчика. И муж, и верность супружескому долгу, и долг перед отечеством — все забылось в одно мгновение… Разве она ничего не должна самой себе?..

Его светлые длинные волосы коснулись Вариной щеки.

— Мы пойдем ко мне. — Алекс махнул рукой в сторону санитарного корпуса. — У меня, как это говорят в твоей стране, блат с горничной. — Он произнес это слово по-русски. — Так, да?

И Варя вдруг испугалась по-настоящему. Что же она, безумная, собирается натворить?! Готовится прийти в номер к иностранцу, абсолютно неизвестному?! Ее ведь заарестуют, заберут, сошлют… Правда, времена лагерей в Советском Союзе, кажется, миновали, однако «холодная война» никак теплее не становилась, а международная напряженность по-прежнему напрягалась до предела… Все так же и как всегда.

— Варьюша, ты боишься? — догадался чуткий швед. — Да, у тебя очень оригинальная и сложная родина… Страна, где все постоянно ждут ужасов и несчастий. Я иногда думаю, как можно так жить? И не нахожу для себя ответа. Но ведь мы будем говорить по-английски, по-немецки, по-шведски… И обслуга ни за что не догадается о твоем происхождении. Я просто нечаянно встретил соотечественницу. А что, разве я не мог этого сделать? И спецслужбы вряд ли сами сразу начнут следить за тобой. Им это ни к чему. Только если настучат.

Неплохая мысль насчет языка…

— А это? — Варя выразительно оттянула на себе летнее ситцевое платье. — Викинг, разве такое носит кто-нибудь в Англии или в твоей Швеции? Ты видел? Думаешь, кто-нибудь здесь поверит, что англичанка или шведка ходит в таких тряпках?

— Варьюша, — ласково пропел Алекс, — я очень догадлив и предусмотрителен… Иди сюда…

Он шагнул за ворота и потянул Варю за собой. Странно, но у калитки никого из дежурных не оказалось.

Неподалеку от входа в густых зарослях кустов был ловко Припрятан небольшой баул. И Варя вновь невольно подумала о том, что у ее нового знакомого — все данные агента разведки. Нехорошо…

— Вот! — Алекс с гордостью открыл баул. — Посмотри!

Вспыхнул маленький фонарик. В его резком свете Варя увидела в распахнувшем свой огромный рот бауле несметные для нее сокровища — изумительное шелковое зеленое платье, черные туфельки на маленьком удобном каблуке, длинный легкий шарф в тон платью, соломенную шляпу с полями, бусы, тотчас весело заигравшие оттенками июльской подмосковной травы…

— Это невозможно! Ты сумасшедший! — прошептала Варя и присела на корточки возле баула, в замешательстве и восхищении перебирая тонкую ткань.

— Это тебе! — с удовольствием любуясь ее восторгом, продолжал Алекс. — Размер, наверное, я угадал, все правильно. Я никогда еще не ошибался в размерах.

Варя подняла на него подозрительный взгляд:

— Ты многим дарил такие наряды?

Швед слегка смешался. Он явно допустил серьезную тактическую ошибку.

— Ты меня не так поняла, — моментально сориентировался он. — В общем, можешь все примерить. Вон там будет твоя примерочная. — И он показал на кусты, темнеющие чуть поодаль.

Варя поднялась.

— Я не могу принять от тебя такой подарок.

— Почему? — искренне удивился Алекс. — Мне это ничего не стоит. Я ведь тебе говорил — у меня очень богатая семья, обеспеченные родители. Они никогда ни в чем мне не отказывают. Тем более в такой мелочи, как несколько лишних сотен крон… А мне очень хотелось доставить тебе приятное. Ты так хорошо радуешься! У тебя меняется лицо… А глаза… — Алекс на секунду замолчал. — Они становятся у тебя детские, большие, просто огромные, и в них может поместиться все небо… Варьюша…

Варя молчала. Она не знала, что ей делать, как себя вести, как поступать… Запуталась вконец.

— Знаешь, Варьюша, — снова медленно заговорил Алекс, — мой отец однажды сказал мне так… Он очень любит мою маму. Они вообще удивительные люди. Когда-нибудь ты увидишь их и познакомишься с ними — я надеюсь на это — и сама все поймешь. Так вот отец сказал мне: «Алекс, если тебе в жизни выпадет счастье встретить женщину, которую ты полюбишь, но за эту одну встречу тебе придется отдать слишком много — конечно, не в смысле денег! — может быть, даже свою жизнь, — плати не раздумывая! Один день настоящей любви стоит всей оставшейся жизни. Даже один час — и тот равен целой жизни! Запомни это, сынок!» Я запомнил. Мне было тогда пятнадцать лет. Но я до вчерашнего дня не встречал свою любовь…

Швед замолчал. Фонарик в его руке грустно уткнулся в землю, а потом и вовсе потух. И как-то так получилось… Варя почти машинально шагнула к Алексу, прижалась к нему, уткнулась носом в его грудь…

— Варьюша… — прошептал он. — В жизни нет других ценностей, кроме любви… В жизни есть только она одна… Все остальное — суета и тлен. Чепуха… Так учил меня мой папа. А он знал, что говорил…

Над их головами зашуршала, зашевелилась листва, словно повторяя и пытаясь запомнить слова далекого и мудрого стокгольмского папы, желающего своему единственному сыну лишь добра и удачи…

Они с Алексом встречались каждый день до приезда Володи. Дядя Витя, очевидно, обо всем догадался, но разумно делал вид, что ведать ничего не ведает и вообще его дело сторона. Пусть голубки разбираются сами.

Когда перед Варей предстал спустившийся с горных вершин довольный, черно-загорелый, грязный, зато с блестящими глазами Володя, она искренне удивилась. Кто это и зачем? За одну неделю Варя умудрилась совершенно забыть о своем законном муже. Она тупо рассматривала этого, кажется, даже близкого ей веселого человека и молчала. Варя словно напрочь отрешилась от мысли о его существовании и теперь растерялась, столкнувшись со своей настоящей жизнью. И вновь не знала, что делать и как себя вести. О том, чтобы открыть мужу правду, речи не было. Варя даже думать об этом боялась. И потом… Что же потом?.. Володя, конечно, узнав обо всем, тотчас подаст на развод. И правильно сделает. Она, Варя, поступила бы точно так же, услышав о его измене. Значит, Варя останется одна… Потому что ни о какой женитьбе Алекс не помышляет. И рассказав вначале о своих родителях, больше о них не заикается. А Варя мечтает уехать в Швецию… Тем более теперь, с появлением Алекса. Но что толку мечтать о несбыточном…