Медовый месяц - Ирина Лобановская Страница 23

Сашкины летние терзания были крайне противоречивы. С одной стороны, он уже привык к определенным удовольствиям, без которых теперь порой становилось невмоготу. С другой стороны, ему опротивела подсобка с ее сомнительными, явно омерзительными историческими подробностями. Он брезговал, но выдумать ничего другого не умел. Смущала и сама Люська и ее не менее подозрительное, смутно-темное прошлое. Да и говорить с ней было особо не о чем. Так, перекинуться двумя-тремя словами о ее любимых киноартистах, о новых фильмах — вот и вся основная тематика.

Не радовало и чересчур развязное поведение боевой Людочки.

Как-то провожая Сашу и выйдя из подсобки в одном топике, джинсах и кожаной кепке — ее любимый наряд, — Людмилочка наткнулась в дверях на старого охранника магазина Макарыча. Он стоял, загородив проход, и, привычно пьяненький, плоховато слышал и соображал. Хрупая конфеткой, Люська окликнула его:

— Эй, дедунь! Дай пройти!

Он не слышал.

Люся радостно завопила:

— Дедуля! С дороги!!

И ничтоже сумняшеся сильно саданула сторожа коленом под спину, прямо в мягкое место. Макарыч обернулся и молча укоризненно покачал головой. Он тихий был дедок, хотя и запойный и с манерами Людмилы давно и хорошо был знаком.

Сашка хмыкнул:

— А если бы он в ответ на твой призыв обернулся на минуту пораньше?

Люська расхохоталась:

— У-у, тогда бы я вдарила коленом в его самое причинное место!.. Еще бы интересней было! Глядишь, и встало бы у него в последний раз в жизни!

Однако прерывать начавшиеся отношения Сашка пока не собирался и в августе, едва приехав в Москву, тотчас рванул к Людмиле. Она встретила его радостно, ни словом не обмолвилась о летней разлуке, лишь рассказала вскользь, очень коротко, что отпуск провела у бабушки в деревне под Саратовом.

И сегодня Сашка, конечно, задержался у Люси в подсобке. Как обычно.

— Александр, будь добр, когда поешь, зайди ко мне! — попросил отец.

Вполне готовый к разговору, Саша явился тотчас.

— Я не голоден, — объяснил он.

Люська всегда от души щедро и вкусно кормила своего любимого магазинными деликатесами.

Отец внимательно оглядел Сашу. Взрослый, готовый в любую минуту вот-вот оторваться от родителей и отправиться в свободное плавание сын…

— Я знаю, зачем тебя вызывали в школу, — начал разговор первым Саша. — Уже в курсе. Это жуткая глупость! Пришлось поучить кое-чему Саню Наумова… Дурь, я понимаю… Но тем не менее… Так что учителя приняли желаемое за действительное. Им часто мерещатся всякие ужасы и катастрофы. Ошиблись.

— Да, нам обо всем рассказала Надя, — не считая нужным скрывать от сына источник информации, сказал Владимир Александрович. — Это на самом деле глупость. И я надеюсь, она не повторится.

Сын хмыкнул:

— Конечно! Ведь Санька и Шура теперь почти всему от меня научились!

— А почему ты уже столько умеешь? Откуда у тебя такой опыт? — стал заводиться Владимир Александрович.

— Ну-у… — насмешливо протянул Саша. — Тебе стоило поинтересоваться гораздо раньше. Раз уж ты такой моралист и так волнуешься за своего ребенка! Я еще в прошлом году просил тебя купить мне кое-что в аптеке… Тогда ты поделикатничал, а зря. Мама говорит правильно, нужно все всегда выяснять как можно раньше и ставить все четкие и ясные точки над «i». Понятно, что от нечего делать эти штуки в аптеке не покупают. Жениться я не собираюсь, это у меня просто так… Что тебя еще беспокоит?

— Любви просто так не бывает, — заметил Владимир Александрович.

— Да ну, папа! Сразу ты про любовь! Что за мысля! Никакой любви там нет и быть не может! И близко не стояла… Просто славная, милая деваха… Актуальное развлечение. Не всем ведь сразу выпадает на долю такая большая любовь, как у вас с мамой. Вам здорово повезло. А мне рассчитывать на это везение не приходится.

«Да, — подумал Владимир Александрович, — Варя оказалась права, как никогда. Я его избаловал, изнежил, не привил никаких твердых принципов и конкретных правил, вырастил вечно забавляющегося юношу, настроенного лишь на сомнительные удовольствия любого рода. Вот он, результат моего порочного воспитания… Варя права. Но как же нам с ней удалось так ловко обмануть детей и провести всех окружающих?.. Большая любовь у нас с Варей… Неужели действительно все в это верят?.. Какой-то бред…»

— Ты ищешь для себя одних развлечений? — сухо спросил Владимир Александрович.

Ну, сейчас начнется, затосковал Сашка. Еще одна лекция на тему любви и дружбы… И о законах хорошего тона и нормах жизни советского человека.

— И их в том числе! — не стал скрывать правды Саша. — А что в этом дурного? Каждому нужен отдых!

— Отдых от чего? Ты так устал? И потом, женщина — это не только и не просто отдых. Это… вдохновение, воодушевление, огромная радость! И одновременно тяжкий труд и ответственность, потому что ты — мужчина, ты сильнее! И ты будешь и должен быть главой семьи!

На Сашином лице застыло выражение полнейшего равнодушия и безразличия к теме разговора.

— Ну, раз должен, значит, буду! Когда-нибудь… Не понимаю, чего ты от меня сейчас хочешь и добиваешься? Чтобы я жил монахом? И женился девственником? Так это уже невозможно! К счастью… Чтобы я мучился и боролся со своими довольно навязчивыми желаниями?

Владимир Александрович молчал. Нет, сын не загнал его в тупик… Просто они говорили на разных языках и упорно не желали перейти на один общий, доступный каждому.

— Кто она? — спросил Владимир Александрович, не желая выдавать Надю.

— Да какая разница? — махнул рукой сын. — Я все равно с ней скоро расстанусь. Это ненадолго. Так что не волнуйся. У меня все в порядке. А встречи… — Он засмеялся. — Это дегустация. Она всегда актуальна и злободневна. Как в пищевой промышленности. Поиски любви. Большой и настоящей. Как у вас с мамой.

Он снова повторил про их любовь, и Владимир Александрович с горечью вновь подумал, что все без исключения, даже собственные дети, верят в эту несуществующую любовь. Точнее, несуществующую с одной стороны — Вариной. Она его не любит. И никогда не любила. А вот любила ли она кого-нибудь по-настоящему, этого Владимир Александрович не узнает никогда. Хотя порой очень хочется…

Да, может, это и к лучшему… Зачем ему знать то, что способно истерзать и измучить душу в несколько дней?.. Незачем.

И разговор с сыном заглох сам собой…