Ключ к счастью - Джейн Фэйзер Страница 24

— Пожалуй, вы правы, — с тяжелым вздохом ответила она. — Каждая вдова к двадцати шести годам уже страдает старческим самолюбием. Надо беречь репутацию лишь тех, кто значительно моложе этого возраста, не так ли, шевалье?

— А теперь вы, если не ошибаюсь, смеетесь надо мной, — утвердительно сказал он, любуясь искорками смеха в ее глазах.

Она не ответила, только сдавленно фыркнула.

Он оглядел комнату в поисках каких‑либо признаков, которые могли бы помочь полнее раскрыть характер Пен Брайанстон. Со вкусом подобранная мебель, ярко расцвеченные гобелены на каменных стенах, вышитые ковровые дорожки на вощеном полу. В камине пылает огонь; судя по запаху, там горят сосновые поленья.

В комнате оказалось еще одно живое существо — огромный старый кот рыжеватой окраски, развалившийся на постели и глядящий на вошедших немигающими зелеными глазищами.

— Это наш Мускат, — представила его Пен и, наклонившись, почесала кота за ухом, а тот счастливо замурлыкал и потянулся всем рыжим телом. — Ему уже шестнадцать, — продолжала она, беря кота на руки, что доставило ему еще большее удовольствие. — У Пиппы живет его родная сестра по имени Луна, мы привезли их из Дербишира, когда впервые приехали в Лондон.

Она спрятала лицо в его мягкой шерсти и снова положила кота на кровать.

— Он не любит расставаться со мной, поэтому приходится всюду брать его с собой. Не представляю, сколько у него наследников разбросано по свету.

— Красивое животное, — сказал Оуэн и тоже погладил кота, которому это понравилось.

Пен с одобрением посмотрела на них обоих.

— Вы любите кошек?

— Чувствую определенное родство с ними. Они не идут на компромисс и трудно поддаются разгадке.

— Это верно, — согласилась Пен.

Внезапно она ощутила, что стоит на зыбкой почве.

Наступило недолгое молчание. Оуэн смотрел на Пен: казалось, она сильно нервничает. Веселое, даже озорное, выражение исчезло с ее лица и сменилось напряженным, она сцепила руки, опустив их на юбку из оливкового цвета тафты, который так красиво сочетался с постоянно меняющимся оттенком ее карих глаз. Сейчас эти глаза неотрывно смотрели на него.

— Вы обещали подумать, как мне помочь, — сказала она в конце концов. — Я очень, очень нуждаюсь в помощи.

Он медленно кивнул, продолжая задумчиво гладить кота.

— Вы имеете в виду: узнать все, что можно, о смерти вашего сына?

Она вздрогнула и произнесла с плохо сдерживаемой яростью:

— Узнать все, что можно, о его жизни! — Дрожащей рукой она поправила волосы, и в свете камина в ее каштановых прядях заплясали золотые нити. — К сожалению, я не имею возможности, — добавила она, — сделать это сама, в одиночку, никто, как я вам говорила, не верит мне и не считает необходимым помочь.

Он отвернулся к огню.

— Если я и окажу помощь, — произнес он, — то не могу ручаться за результаты.

— Да, знаю, — сказала она. — Но мне нужны достоверные сведения. Если он действительно умер, я должна быть уверена, что это так.

В наступившем вновь молчании Оуэн подошел к двери и осторожно прикрыл ее. Затем почти неслышными шагами вернулся к камину, возле которого она сидела, остановился позади нее и, взяв за плечи, поцеловал в голову.

Какое‑то время Пен была неподвижна. Затем поднялась со стула, повернулась и оказалась в его объятиях, ее щека прижималась к темному шелку камзола, она отчетливо слышала, как ровно стучит его сердце. Он легко провел рукой по ее спине, его пальцы задержались на выступах лопаток, поднялись к шее, остановились около повязки. Она почувствовала, как участилось биение его сердца, дыхание над ее головой стало жарче. Ее сердце тоже пустилось вскачь.

Ее губы невольно приоткрылись. Как знак ожидания? Приглашения? Она не знала, не думала об этом. Это был момент — может быть, единственный в жизни, который больше не повторится, — когда их дыхание смешалось, она чувствовала аромат вина и гвоздичного масла, еще чего‑то… А потом — его губы на своих.

Она прильнула к нему, обхватив его руками, оба стояли неподвижно, двигались только губы. Его поцелуи, казалось ей, захватывали ее всю, проникали в каждую пору существа.

Когда она снова обрела способность мыслить, то подумала, что так целоваться может только человек с большим опытом в любви. Причем в любви настоящей. В его поцелуях не было излишней настойчивости, неумеренной требовательности — они означали благодарное соединение, а еще — дарение и принятие подарка.

После того как он оторвался наконец от нее и поднял голову, они продолжали некоторое время неподвижно и тихо стоять, тесно прижавшись… Времени она не ощущала — это была вечность, в течение которой они превратились в одно целое. И произошло это так натурально, так естественно.

Она прикрыла глаза, и ей почудилось, что ее тело качнулось и полетело в черную спокойную бесконечность. И он был с ней, его руки невесомы, как крылья бабочки…

Оуэн поцеловал ее в ухо и прошептал:

— Итак, Пен Брайанстон?

Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она открыла глаза, и мягко освещенная комната показалась ослепительно сияющей, как в разгар солнечного летнего дня.

Его руки отпустили ее, она сделала несколько шагов к камину, ощутила тепло огня, звуки собственных шагов, показавшиеся раскатами грома в полной тишине.

— Я не привыкла так целоваться с незнакомыми людьми, — произнесла она.

Голос ее слегка дрожал.

— Что ж поделать, — сказал он, приподнимая брови, — если так случилось?

— Думаю, нужно было пошире открыть двери.

Она намеревалась проговорить это с легким смехом, но не получилось, прозвучало только сомнение. Оуэн высказался определеннее:

— На тот случай, если это произойдет снова, не так ли?

Она смущенно покачала головой. Хотя, в сущности, почему она должна отказать себе в удовольствии немного пофлиртовать с интересным мужчиной? Если, конечно, они не перейдут при этом определенных границ и это не станет темой для скандальных пересудов. Робкий внутренний голос добавил, что такое развитие событий может помочь ей вернее привлечь этого человека на свою сторону. С другой стороны, то, как ее душа отозвалась на поцелуй, немного испугало ее. Что, если голова у нее пойдет кругом и она потеряет над собой контроль?

— Вы женаты? — спросила она вдруг, вспомнив, о чем говорила Пиппа, и чтобы разрядить обстановку.

Лицо у него помрачнело. Это длилось секунду, но она успела заметить складки, появившиеся возле рта, потускневшие глаза. И сразу же он опять стал таким, как был, лицо обрело прежнее выражение.

— Нет, — ответил он ровным, безразличным голосом. — Я не женат. Какое это имеет значение?

— Весьма большое, — сказала она. — Если я вознамерюсь снова целоваться с вами так, как только что, мне необходимо быть уверенной, что я не вторгаюсь в чужие владения и не занимаюсь браконьерством.