Игра стоит свеч - Дарья Волкова Страница 23

— Хм…

— Не хмыкай! Отвечай — извинишься?

— Ну… я же обещал.

— А если бы не обещал?

— Но я же обещал!

— А если бы не обещал? Так бы и продолжал делать вид, что все нормально и ты прав?

— Чего пристала? Я же сказал, что извинюсь!

— Значит, боишься? Чего молчишь?

— Боюсь. Но все равно — извинюсь. А скажи…

— Чего?

— После этого все будут считать меня дураком?

— Ты и так дурак.

— Вот за что мне такой противный автор?!

— Терпи. Другого все равно не будет.

— Неужели простишь?

— И не подумаю.

— А если он унизит себя извинением при всех?

— Этого не случится.

— Ну а если все-таки?..

— Он мог извиниться, чтобы меня вернуть обратно. Но после бала… когда дело сделано…

— Значит, не веришь?

— Не верю.

— Но хочешь верить?

— Мало ли чего я хочу… Ты ж меня никогда не слушаешь.

— Это вы меня должны меня слушаться! Я — автор.

— Вляпались мы с таким автором.

— Терпи. Другого все равно не будет.

— Так, давайте обсудим основные моменты того, что нам предстоит сделать, — начинает Мак-Коски рабочее совещание верхушки команды перед ралли Финляндии.

— Гм… Макс… позволь, сначала я, — перебивает шефа команды Падрон. — Я хочу сказать что-то важное.

— Нууууу… давай, — настороженно соглашается сэр Макс. — Если действительно важное.

— Действительно, — кивает Кайл.

— Ооооо… статуя командора заговорила, — подает голос Хирвоннен.

— Суоми молчат! — огрызается Падрон. Бросив на Паттерсона предупреждающий взгляд, добавляет: — Кельты тоже молчат!

Микко и Крис ехидно переглядываются.

Кайл тем временем поднимается со своего места. Прокашливается.

— Друзья мои. Коллеги. Я страшно в вас разочарован, — слышится удивленный шепот, Кайл поднимает руку, требуя внимания, и продолжает: — Дело вот в чем. Я, как последний идиот, почти полгода валял дурака, измываясь над Николь. И никто из вас не сказал ни слова в ее защиту. Никто не поставил меня на место, никто не заставил меня прекратить этот кошмар. Мне за вас очень стыдно. А вам не стыдно?

Ответом ему служит потрясенное молчание. А потом первым решается заговорить Кертис Уилсон:

— А тебе? Тебе, Кайл, не… стыдно?

— Очень, — серьезно отвечает Кайл, кивнув техническому директору. А потом переводит взгляд на Ник. И, глядя только на нее, произносит четко и веско: — Николь, я прошу у тебя прощения за все то, что я делал некрасивого и непозволительного по отношению к тебе. За свое безобразное и отвратительное поведение за все время нашей совместной работы. Николь, прости меня, пожалуйста. Я очень тебя прошу. Нам ведь еще надо чемпионами становиться вместе.

Присутствующие снова молчат в потрясении. Такого от Кайла не ожидал никто. Чтобы самоуверенный и гордый как патриций Падрон признался в собственной неправоте… извинился?.. Не выдерживает теперь уже Микко.

— Падрон, ты даже извиниться по-человечески не можешь!

— Хирвоннен, заткнись! — Кайл не отрывает взгляда от Николь.

Следом за Кайлом на Ник начинают смотреть все. А она уже какое-то время сидит, низко наклонив голову, разглядывая поверхность стола. Светопреставление продолжается. Привычный мир рушится. Он все-таки сделал это, чертов идиот! И что теперь делать ей?

Молчать становится уже невозможно. Все от нее ждут чего-то. А чего, собственно? Vade in расе [5]? Она не священник, чтобы грехи отпускать.

— А давайте… хм… — негромко, не поднимая головы, произносит она, — давайте продолжим совещание. Давайте работать…

— Давайте! — преувеличенно радостно, с облегчением произносит Мак-Коски.

— Ну, давайте, — со вздохом соглашается Кайл. Он разочарован реакцией Николь, но о сказанном не сожалеет.

Садится на место. Микко незаметно показывает ему средний палец. Кайл в ответ показывает ему «козу». Дескать — изыди, нечистый. А потом, ехидно усмехнувшись, вскидывает пальцы латинской «V». Я — победитель, а ты — второй. Хирвоннен скалит зубы в ответной гримасе. Он совсем не рад, что Кайл наконец-то одумался. Не ко времени у чертова итальянца мозги включились.

— Ник, подожди!

Он неугомонный, ей-Богу!

— Что? — останавливается, не оборачиваясь.

— А ты не хочешь обсудить со мной стратегию на гонку?

— Когда она у меня будет, эта стратегия, я тебя с ней ознакомлю.

— Это не правильно! — возмущается Кайл.

— Раньше работало, — пожимает плечами Ник.

— Не простила, значит, — со вздохом констатирует Кайл.

— При чем тут это! — мгновенно ощеривается она.

— Николь, — Кайл само терпение, — мы должны работать сообща, разве нет?

Он прав, он чертовски прав, как это ни противно признавать. Она так этого ждала, так долго этого ждала. Теперь получила. И какая, к дьяволу, разница, что явилось причиной смены его настроения! Главное, что она, эта смена, произошла, раз он в этом признался перед всей командой.

И она же, черт побери, профессионал. Кайл валял дурака, позволяя каким-то своим личным проблемам мешать работе. А она так делать не будет, несмотря на то, что до дрожи боится любых перемен в их отношениях. Несмотря на то, что забыть о всех его словах, полных злости и желания ее унизить, будет очень непросто. Она так долго привыкала к его ненависти, что менять что-то невообразимо страшно. Но она же профессионал! Она покажет Падрону, как нужно работать в команде.

— Ладно, — кивает ему, — пошли.

— Пошли, — соглашается Кайл. И добавляет уже на ходу, попутно удивляясь тому, какой у нее широкий размашистый шаг: — А ты знаешь, что мы тут в прошлом году сделали? Кстати, можно попробовать.

Они идут рядом — Ник чуть впереди, Кайл чуть сзади. Слегка наклонившись, он вполголоса рассказывает ей в деталях о том, как проходила гонка в прошлом году. Заданный Ник темп ходьбы постепенно снижается, переходя в совсем уж неторопливое переставление конечностей. А потом она и вовсе останавливается, да так внезапно, что Кайл натыкается грудью на ее плечо, запнувшись на полуслове.