Золото скифов - Нина Колчина Страница 22

Румын ворошил короткие сухие поленья отобранной у Игоря палкой, многозначительно молчал, то и дело поглядывая на заходящее солнце. Игорь, чуть ошалевший от пережитых за день волнений, пытался расшевелить и разговорить его. Румын только вздыхал. Наконец, еще раз вскинув голову к небу, спросил:

— Игоряшка, ты очень жракать-то хочешь?

— Шашлычка бы поел с удовольствием. Ты как?

Потянув Игоря в сторону, Румын заговорил горячо и быстро:

— Ты помнишь, что Сергей Матвеевич хотел центральное захоронение дообследовать? Представляешь, сколько там народу будет? Мы и не увидим толком ничего! Давай сейчас вдвоем туда спустимся! Ты, Игоряшка, и я! Только ты и я! — словно в горячке бормотал Румын. — Мы ж ничего плохого не делаем, Игоряшка! Возьмем фонарики, мастерки, обстучим там все стеночки. Вдруг нишу найдем, пока они шашлык кушать будут…

Игорь растерянно смотрел на Румына. С одной стороны, ужасно интересно и соблазнительно спуститься в камеру, когда рядом никого нет. С другой… как отец к этому отнесется? Может, не надо этого делать? Есть какие-то но, просто ни Румын, ни он сам этого сейчас не видят…

— Игоряшка! Мы с тобой когда-нибудь внукам рассказывать будем, как это… как с фонариком и мастерком… А вдруг тайник найдем? Ты же книжки читаешь! Сам знаешь, бывает такое в древних захоронениях. Ну как? Давай?

— Давай! — решился Игорь. — Ну что, в самом деле, плохого… а вдруг правда найдем…

Могильную яму прикрыли по распоряжению Зимина рубероидом, и, чтобы спуститься туда, пришлось завернуть его с одного края. Минут тридцать-сорок солнечный свет позволял кое-как ориентироваться в той части камеры, куда он проникал. Было нестерпимо жарко и душно. Обливаясь потом, Румын и Игорь простукивали рукояткой мастерка стены камеры, надеясь по звуку определить полость, если она там была, но стены молчали. За известковыми плитами был однородный грунт.

Первым не выдержал Румын:

— Слушай, Игоряшка! У меня уже в ушах стучит. Жарища какая! Это я не учел. Ну его к черту, этот тайник! Вылезаем?

Но Игорь вошел во вкус. К тому же отказываться от задуманного не в его характере. Он упрямый.

— Нет, Пашка. Так не пойдет! Жарко? Давай вылезем наверх, передохнем немного — и назад. Было из-за чего от шашлыка-то отказываться!

В боковой нише, куда они проникли после десятиминутного перерыва, жара лютовала еще сильнее и дышалось действительно тяжело. Держа фонарик в одной руке, мастерок в другой, они обходили камеру, простукивая каждую плиточку от пола до высоты вытянутой руки.

В какой-то момент Игорь увидел себя и Румына со стороны: в полной темноте два чудика в предобморочном состоянии… с мастерками в руках… Стоп! Или послышалось? Нет. Звук явно другой. Румын, которого Игорь сразу же позвал, подтвердил — другой! Направив фонарики на звучащую другой нотой часть стены, они стали изучать швы между плитами. Углом мастерка Румын хотел провести вдоль жгутика шва, но мастерок, как в масло, вошел в рыхлую, превратившуюся в труху глину. Румын отдернул руку и осветил фонариком лицо Игоря.

— Там что-то есть, — сказал он шепотом.

— Слушай, давай пометим плитку и оставим до завтра! — несмело предложил Игорь.

— Ага! Теперь ты в кусты! Ну хотя бы пару плиток вынем! Понятно будет — есть там тайник или нет.

— А если есть?

— Если есть — сразу Сергею Матвеевичу скажем…

Вынуть известковую плитку оказалось несложно. В то время как Румын вычищал сухую глину, Игорь поддерживал готовый выпасть кусок известняка, который легко подался наружу, и Игорь с трепетом принял его на руки, словно новорожденного. Вслед за отвалившейся плиткой выпала рукоять меча с остатком изъеденного коррозией лезвия.

Тайник!! Это все-таки тайник! Направленные в таинственную нишу лучи двух фонариков не оставляли никаких сомнений. В нише горизонтальными рядами лежали какие-то предметы, густо пересыпанные землей. Судя по плотности слоев, в нише рухнул свод, придавив все, что там находилось.

Не сговариваясь, Румын и Игорь осветили циферблаты наручных часов и переглянулись. Без четверти десять. Только сейчас Игорь понял — не нужно им было раскрывать этот тайник. Как теперь быть? Оставить его в таком виде нельзя. Значит, немедленно нужно приступать к расчистке ниши! И это на ночь глядя! В полной темноте!

— Да. Похоже, Паш, мы с тобой не правы.

В лагерь возвращались молча, с жадностью наполняя легкие прохладным воздухом. Игорь прижимал к груди обломок меча и думал о том, как сказать отцу…

Веселье у костра было в полном разгаре. Видимо, рассказывали что-то очень смешное, так как хохотали дружно и в полный голос. Народ постарше, среди них отец, собрался чуть поодаль. По громким голосам и усиленной жестикуляции было ясно, что выпили изрядно. Увидев сына, Зимин радостно просиял и протянул к нему руки:

— Сынок, ну куда ж ты запропастился? Я тревожиться стал. Увел, думаю, моего Игорька этот черт!

Последние слова относились к Румыну, который виноватой тенью маячил позади Игоря, бросая на Сергея Матвеевича боязливые взгляды.

— Пап, мне поговорить с тобой надо…

Тайник расчищали впятером до трех часов ночи. Свод потайной ниши давно рухнул, придавив ценности тяжелой массой земли и известняка. Две большие серебряные чаши с широким фризом и серебряный сосуд для вина оказались на самом дне и поэтому были сильно помяты. Не повезло и золотой амфоре — сплющенные бока, от края до горлышка рваный разлом. А вот ее содержимое — перстни, браслеты, тяжелые гривны — не пострадало вообще.

«Ах!» — не удержался Зимин, взяв в руки массивную бляху, которая служила когда-то украшением кожаного щита. Золотой олень с трудом умещался на ладони. Узкая морда с трепетными ноздрями вскинута вверх, длинная шея напряжена, роскошные ветвистые рога стелются вдоль спины. Поджатые стройные ноги сложены естественно и грациозно, что придает всей фигуре животного трогательную живую хрупкость.

Забыв про удушающую жару, отзывавшуюся сумасшедшей тахикардией, Сергей Матвеевич долго держал оленя в руках, не в силах отвести от него глаз. Но рассмотреть содержимое тайника как следует в ту ночь не пришлось. Уставшие, измученные духотой, все думали только о том, как бы выбраться из склепа наружу.

Очистить нишу до конца не удалось. Землю выгребали, а она все равно сыпалась откуда-то сверху. В том, что крупные предметы из тайника взяты, Зимин не сомневался, а мелкие могли остаться, но искать их ночью тяжело, да и вряд ли имело смысл. Завтра утром, со свежими силами…

Игоря и Румына оставили сторожить тайник. Находки тем временем, чтобы не будоражить спящий лагерь, перенесли в их палатку, где Зимин вместе с помощниками решил дождаться утра. Несмотря на одолевавшую дремоту, спать Зимин запретил. Ценности-то немыслимые! Самые знаменитые музеи мира поспорили бы за право их приобрести. Господи! Нервотрепка какая! Игорек, Игорек… На кой черт он туда полез! И Румына сбил с толку. Глупое какое мальчишество!