Кинжал раздора - Марина Эшли Страница 22

– Что?! – он остановился и посмотрел ей в лицо.

– Актеры ради тебя заказали какой-то американский ликер, – деланно безразлично пожала плечами Женни, пряча улыбку.

– Ах, ты! – Барт захохотал. – Женни, не говори никому в Меланьи, договор?

– Помоги мне, – попросил он. – Нет, лучше позови Отелло. Отнесем в подсобку по одному, чтоб не смазать краски.

– А что это? Такие солнечные светящиеся камни вышли.

– Да? Я хотел мрачные и суровые, – улыбнулся Барт. – Это палаццо Джульетты.

«А разве она жила во дворце?» – попыталась вспомнить Женевьева.

Дездемона фальшивила. Это было ужасно. Аплодисменты тем не менее были, но Дездемона ничего не слышала, ничего не видела. Она сияла. Она послала воздушный поцелуй гордо восседающему в первом ряду Карлосу. «Что с людьми любовь делает», – вздохнула Женни.

– Уезжаете утром с Карлосом? – прощался с Бартом и Женни после спектакля руководитель труппы. – Какая жалость!

– Да, жалость. Я не успел нарисовать новую афишу, – смущенно посмотрел на него Барт, когда Женин перевела.

– Какая жалость, что вы не увидите наших «Ромео и Джульетту»! Это наша лучшая постановка!

– А! – Барт усмехнулся обиженно. – Конечно, жалко. Хотелось бы посмотреть. Удачи!

Бартоломью развалился на кровати, закинув ноги на спинку.

– Как хорошо быть блондинкой в стране мачо. Зачем я вообще работал? – язвительно спросил он у подошедшей Женин.

– «Сочту за честь, если красивая сеньорита составит мне завтра компанию», – было передразнил Барт, но не разглядел в потемках, как Женевьева отреагировала, поэтому пошел на попятную: – Все! Молчу, молчу!

– Двигайся давай. – Женин толкнула его.

Барт пересел к изголовью.

– Карлос – банальный хвастун. При чем тут я? – возмутилась Женин.

После слов Барта она вдруг со стороны взглянула на ситуацию. Бартоломью разобижен – не оценили его работу по достоинству, плюс еще и дурачится как всегда. Однако противная доля правды в его словах была. Или не было? Нет. Не было!

– Карлосу захотелось показать, как легко и просто он может наши проблемы разрешить, – сердито добавила Женин. – Тоже мне – хозяин.

И сменила гнев на милость:

– Новые декорации просто чудо. Камни как будто светятся изнутри. То, что надо для такой истории, как «Ромео и Джульетта».

– Надеюсь, актерам тоже понравятся. – Тон у Барта стал довольный после похвалы.

Он закинул руки за голову. Потянулся и зевнул.

– Жалко, что ты не успел нарисовать афишу, – заметила Женевьева.

– А! – махнул он рукой. – У меня даже идей не было. Не представляю нашу Дездемону в роли Джульетты. Она и Дездемона-то так себе. Ей бы Клеопатру играть. Романтической девчонкой, которая себя убивает потому, что ей не разрешают выйти замуж, я ее вообще не вижу. Наша – сама кого хочешь убьет!

– Джульетта вышла замуж за Ромео, тайно. Она лишила себя жизни, потому, что считала, что любимый муж умер.

– Я не читал. Литературу я знаю исключительно в пересказе Рафа. А Шекспира он терпеть не может, – улыбнулся Барт. – Есть и у меня пробелы в образовании.

– Рафаэль пересказывал тебе книжки? Надо же, как знакомо.

– Художественные. В двух словах. Он считал, что надо знать популярные сюжеты. Для поддержания светской беседы мне этого вполне хватало, – весело пояснил Барт.

– Я тоже пересказывала! – воскликнула Женин. – В начальной школе одноклассникам. Они ленились сами читать толстые книги. А я их просто глотала. Притворялась больной, лежала дома и читала. В школу с собой таскала по две-три книжки и на ходу прочитывала их за день. Потом пересказывала желающим.

Барт смотрел на нее, улыбаясь.

– Однажды мне объявили бойкот, – призналась Женевьева. – Понимаешь, меня не устраивали некоторые сюжетные линии. Ну почему автор убил друга героя или так рано, без приключений, выдал замуж героиню? Я и додумывала, что бы там могло быть на самом деле.

«На самом деле!» – Барт удержал смешок.

– Некоторые книги меняла просто до неузнаваемости. И тут кому-то из слушателей так понравилась моя история, что он решил прочитать книжку. Обнаружил, что там все не так, рассказал остальным. Мне объявили бойкот. За вранье.

– А ты говорила, что тебя не донимали в школе, – отсмеявшись, поддел Барт.

– Я даже не заметила. Я в тот момент читала что-то интересное. Мне потом подружка объяснила.

– И чем дело закончилось? – поинтересовался Бартоломью.

– Решили, что книжка скучнее моего пересказа, и простили.

Они рассмеялись.

– Но дразнить – не дразнили, – заверила она Барта. «Может, ты и этого не заметила», – улыбнулся он про себя.

– Меня попытались раз дразнить, – сказал Барт. Женевьева ждала, он молчал. Она решила, что продолжения не будет. Неожиданно он заговорил снова:

– Рафаэль плохо, но как-то ходил. А лет в тринадцать ему вдруг резко стало хуже. Стоять не мог. Речь клинило. Трудно было понять, что он пытается сказать. Все болело. Вообще-то он терпеливый, но тут…

Барт хмыкнул.

– Мы в церкви были. С мамой. Не помню, закончилась служба или нет, только Рафаэль больше не мог высидеть. Я вывез его на улицу, мама задержалась. Стою и злюсь, где она, не видит что ли, что Рафу плохо… Подходит компания ребят. Рафаэля обзывать они не стали, решили, что не поймет, нет удовольствия. «Брат чудовища!» «Что там твой урод мычит?» Я не выдержал, развернулся и вмазал. Раф ведь все слышал, хотя он и говорил потом, что ему было все равно.

Барт вздохнул.

– Подрался. Обидно, что рядом с церковью. И что Рафа в таком состоянии оставил без присмотра.

Он посмотрел в дальний угол, где притихла Женни. Ни звука, ни движения.

– Женни, ты спишь? – спросил шепотом.

– Нет, слушаю, – откликнулась она тоже шепотом. – Я бы на твоем месте разревелась бы и бросилась искать маму.

Барт усмехнулся.

– Раф считал, что надо было проигнорировать этих козлов. Он здорово испугался, что или меня убьют, или я кого-то убью, и заорал дико. Нас еле разняли. А Рафа с трудом успокоили.

– Тебе не было страшно? – спросила Женни.

– А! – отмахнулся он. – Если боишься за свою шкуру, то драку лучше не начинай. А раз уж ввязался, то дерись насмерть. Только тогда есть шанс победить. Я и Рафу это сказал.

– Ему-то зачем? – простонала Женни.

– Потому что он когда-нибудь окажется без меня. Вдруг ему придется. Я подарил ему револьвер на совершеннолетие.

– С ума сошел!

– Мама тоже так сказала, – рассмеялся Барт.

– А что Рафаэль?