Кинжал раздора - Марина Эшли Страница 21

– Доброе утро! – процедила сквозь зубы Женин.

– Я что, вчера что-то натворил? – Барт поднял на нее глаза.

– Нет. – Женин смилостивилась и поздоровалась поласковее. – Доброе утро, Бартоломью.

– Привет-привет. – Барт спустил с кровати ноги. – Пойди сегодня выкупи билеты. А я пока на новые декорации раскручу наших. А куда запропастились мои ботинки? – Удивился он.

Женин молча показала в сторону зала. Она изо всех сил старалась не рассмеяться, когда он ползал, разыскивая обувь. Ей причесаться надо и вообще привести себя в порядок.

– Стой! – Барт нашел последний башмак и выпрямился.

– Я что, все-таки буянил вчера? – Он задумчиво рассматривал ботинки.

Женин не выдержала и прыснула.

– Что смешного? – Барт несколько смутился. – Так что я делал?

– Пил и рисовал.

– Я все время рисую.

Женин показала ему салфетки.

Он долго рассматривал, потом скомкал.

– Вот это надрался!

Прищурился насмешливо.

– Но я же не мог побывать здесь и не попробовать их текилу!

– Попробовал, – пожала плечами Женин.

– Надеюсь, рисунки никто не видел, – пробормотал Барт.

Ей стало его жалко.

– Нет. Что ты.

Женевьева влетела в театр. Бартоломью докрашивал какой-то стенд и разговаривал с мускулистым прилизанным брюнетом.

– Барт! – заорала Женин от входа.

Все повернули головы.

– Барт! – Женин добежала до него, протягивая пригоршню скомканных денег.

– Что случилось?

– Поезд отменили! Мне вернули задаток! Что мы будем делать?!

– Спокойно, – сказал он растерянно. – Я что-нибудь придумаю.

«Какие противные усики, – подумала Женевьева – Ох, ну и мысли мне приходят в голову. Очень вовремя». Она перевела взгляд с брюнета на Барта.

– Товарный? – говорил Барт в отчаянии. – Почтовый?

– Пешком по шпалам, – с грустной иронией продолжила варианты их отъезда Женин.

– Разрешите представиться, – не дождался обладатель противных усиков. – Карлос. Какое удовольствие встретить такую очаровательную сеньориту.

– Карлос, – простонал Барт, – красивой сеньорите и мне нужно в столицу, в аэропорт. Чем быстрее, тем лучше. А в вашей замечательной стране небольшие проблемы с транспортом. Отменили поезд в самый неподходящий момент!

– О! – лучезарно улыбнулся брюнет. – Позвольте помочь. Зачем вам поезд? Сочту за честь, если вы завтра утром составите мне компанию. На грузовике гораздо быстрее будет, чем на здешнем поезде.

– Ради сеньориты, – добавил он по-испански.

– Ах! – благодарно выдохнула Женин.

Желая сделать что-нибудь приятное в ответ на такую любезность, она нашлась и польстила: «Замечательный английский, сеньор Карлос!», про себя добавив, что слишком вычурный.

Карлос чуть не лопнул от самодовольства, начал было о полутора годах в Оксфорде, но продолжить не успел – Женин ринулась к выходу. Обернулась к Барту:

– Раздобуду обед!

К ней вернулось хорошее настроение. Завтра! Завтра они будут в аэропорту! И если не завтра, то точно послезавтра, улетят домой. Домой! Ура!

– Жена? – кивнул Карлос ей вслед.

– Нет. – Барт отступил назад и посмотрел на декорацию со стороны: – Гм, не то.

Он решительно добавил белой краски в банку с серой – в театре и так темно, сделаем камни посветлее.

– А! Подружка, – заключил брюнет.

– Нет. Попутчица, – пробормотал Барт, размешивая краску, вот тоже мне, привязался. – Просто попутчица.

Карлос сидел с ними у входа и безудержно хвастал. Барт и Женни жевали свои бутерброды и лениво поддакивали. Удостоверившись, что произвел должное впечатление, Карлос важно встал, откланялся и, насвистывая, отправился в город.

– Я думала, он никогда не уйдет, – усмехнулась Женни.

– Сынок! – насмешливо определил Карлоса Барт.

– Чей? – не поняла Женни.

– Своего влиятельного и богатого папочки. Видал я таких! Нигде толком не доучился. Ничем по существу не занимается. Проматывает папины денежки.

– А тебе завидно? – съязвила Женни.

– Мне безразлично. Главное, что его занесло сюда и он нас завтра подвезет. – Барт покачал головой. – Ну что ему здесь делать, посуди сама? Просто болтается. «Кон-тро-ли-рую, тот ли реквизит увезут».

– У них любовь с Дездемоной, – мягко опровергла его версию Женни.

– Любовь! – хмыкнул Барт. – Ну ладно, нам повезло, что у них случилась любовь.

– О да! Здесь она случается. Любовь, – насмешливо сказала Женевьева.

Она узнала, кто это там еще издалека так лучезарно улыбается. Бартоломью тоже узнал, встал и приосанился.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – прошипела Женин, поднимаясь.

– Останься. Переведешь мне. – Барт даже не посмотрел в ее сторону.

Он лыбился навстречу той самой девушке, что кокетничала с ним на днях и столь бесцеремонно играла его локоном.

– Ну уж нет! – отрезала Женин. – Вы прекрасно понимаете друг друга.

И гордо удалилась. И захлопнула за собой дверь в театр. И приоткрыла ее чуть-чуть: посмотрела в щелочку. Девица уже стояла вплотную к Барту и хохотала. Барт, не оборачиваясь, каблуком нажал на дверь, закрывая.

Ах, вот как! Он подозревал, что она будет шпионить и желал личного пространства?! Да, пожалуйста. Сколько хотите. Вообще-то, было немного неудобно от его уверенности, что она подсматривает. Нет, он просто услышал звук двери.

Женевьева столкнулась с директором труппы.

– Где художник? Что же он делает? У меня спектакль через полчаса, а он провонял все помещение краской. Вели ему вынести стену на улицу.

– Стену? – удивилась Женин.

– Хорошая идея, да? – довольно махнул рукой директор в сторону новых декораций. – Очень компактно для перевозки. А монтируется в стену замка за пять минут.

Для Женевьевы это выглядело кусками каменной светлой стены с вьющимися растениями. Она не успела рассмотреть хорошенько, в чем заключалась идея. Директор просто взмолился, чтобы художник сам распорядился своими сырыми еще полотнами.

Женни набрала воздуха в грудь и распахнула двери. Барт обернулся, девушка расцепила руки. Ой, они, кажется… целовались?

– А эта сеньорита в курсе, что ты завтра уезжаешь? Может, сказать? – Женни шла за Бартом и издевалась.

– Не надо. Не разбивай ей сегодня сердце, – насмешливо ответил Барт.

– Кстати, то, что ты «пробовал» вчера, было вовсе не текилой, – продолжила Женни.