Брачный приз - Вирджиния Хенли Страница 22

— Прости, что потревожила тебя прошлой ночью, Нэн. Вчера, когда сэр Роджер уехал в Вустер, мне стало не по себе. Я никак не могла успокоиться, а когда заснула, меня снова мучил кошмар. Увидев, что де Лейберн все-таки вернулся, я забыла о страхах.

— Мне хотелось остаться, мой ягненочек, но он прогнал меня, а я не посмела противиться.

— Да, знаю, он кого угодно способен запугать, но, как ни странно, больше я не придаю этому особого значения. Честно говоря, я не раз говорила ему колкости, всячески пыталась унизить, но он не возмутился, а только посмеивался.

— Возможно, он так снисходителен, потому что вы еще не женаты. Неизвестно, что бы сказал сэр Роджер, посмей ему дерзить супруга.

— Ты непоследовательна, Нэн. Вчера подталкивала меня к замужеству, а сегодня отговариваешь, — усмехнулась Розамонд. — Лучше выбери мне подходящий наряд — утром прибудут новые слуги из Вустера.

Немного позже Розамонд спустилась в зал в темно-зеленой тунике поверх белой камизы из тонкого льна. Под грудью и на бедрах перекрещивалась золотая цепь, унизанная нефритовыми бусинами, волосы были уложены в узел, из которого выбивались длинные волнистые пряди, ниспадавшие ниже талии.

Увидев сэра Роджера, девушка залилась румянцем.

— Доброе утро, госпожа, — приветствовал он ее с дружеской улыбкой, в которой не было ни малейшего намека на вчерашнюю интимную сцену, и Розамонд с облегчением вздохнула. Роджер подал знак женщине, стоявшей на другом конце зала, и та приблизилась к ним. — Это Лиззи Хаттон. Думаю, она станет прекрасной экономкой и сумеет достойно управлять слугами Першора, но только с вашего одобрения, госпожа. Лиззи, это Розамонд Маршал, хозяйка Першора.

— Я сделаю все, чтобы заслужить вашу похвалу, госпожа, — сказала Лиззи с почтительным поклоном. — Что бы вы хотели на завтрак?

Розамонд Лиззи понравилась сразу. У нее было приятное добродушное лицо и безупречно чистая одежда.

Получив распоряжения, Лиззи направилась на кухню. Розамонд прошептала:

— Думаю, она прекрасно подойдет. Не ожидала, что она приедет так рано.

— Клянусь, я им ничем не угрожал. Думаю, новые слуги просто хотели понравиться тебе и показать, что рады работать здесь. Советую взять на место Даймока мужа Лиззи. Но решение за тобой. Если после разговора с ним не согласишься, мы подыщем другого человека.

— Если ты рекомендуешь Хаттона, значит, он достаточно хорош для меня. У тебя в таких делах больше опыта.

«Господь в небесах! — мысленно одернула она себя. — К чему я завела речь про его опыт? Он посчитает это грубой лестью!»

Но Роджер серьезно кивнул:

— Я хорошо их знаю. Надежные, порядочные люди. Они привезли с собой мебель из замка Вустер, чтобы хоть как-то обустроить Першор.

— Ты уверен, что не преступаешь границ своей власти? Это позволено?

— Да. Я сам отдаю распоряжения, и теперь можешь наслаждаться уютом и покоем.

Уголки ее губ чуть приподнялись.

— Ну как я могу отказаться от столь заманчивого предложения?

— О, ты на это вполне способна, Розамонд — поддел он. Она вспомнила нежность его объятий и опустила ресницы.

«Я не отказалась от твоей силы… это единственное, чего я от тебя хочу… единственное, в чем нуждаюсь», — мысленно твердила она, и внутренний голос ответил ей: «Если согласишься стать его женой, эта сила станет твоей».

«Да, но он захочет больше, чем я готова дать», — так же безмолвно возразила она.

— Боюсь просить тебя, Розамонд, чтобы ты не чувствовала себя обязанной, но не согласишься ли проехаться со мной к фермам арендаторов? Если откажешься, я отправлюсь один.

Ей понравилось, что Род спрашивал ее мнение, независимо от того, выбирал ли управителя или навещал арендаторов. До его появления здесь она ощущала себя полнейшим ничтожеством, но теперь все изменилось.

— Разумеется, я поеду. — И добавила: — Это для меня дело чести.

— Спасибо. Пока ты завтракаешь, я оседлаю твоего коня и подожду тебя во дворе.

Ох уж этот де Лейберн! Не перестает удивлять ее! Неужели действительно сам оседлает Нимбуса, вместо того чтобы отдать приказ груму? Все, что он делает, заставляет ее ощущать свою значительность и неповторимость.

После завтрака Розамонд поднялась к себе за плащом и перчатками, но застыла с открытым ртом на пороге, не узнав своей комнаты. Здесь появились не только лохань для купания и прелестное зеркало из полированного серебра, но и восточный ковер темно-красного цвета и богатые шпалеры. Роджер де Лейберн снова поразил ее — она начала понимать, что этот мужчина обожает делать дамам сюрпризы и украшать их жизнь.

По дороге на первую ферму в обществе Роджера и Хаттона, уже назначенного главным управителем, Розамонд долго благодарила жениха за заботу.

— О, мне это доставило невыразимое удовольствие! И потом, многие знатные красавицы принимают подобные вещи как должное.

Розамонд коснулась темно-коричневой куньей опушки своего плаща из зеленого бархата, гадая, действительно он находит ее красивой или же старается быть учтивым. По сравнению с ним она казалась неестественно бледной.

Неожиданно подумав о том, что каждый раз, когда она откидывает на спину длинные шелковистые пряди, его глаза сверкают вожделением, Розамонд покраснела. И тут же вспыхнула еще больше под его пристальным взглядом. Господи, она едва ли не впервые в жизни чувствует себя желанной!

Проезжая через буковую рощу, они вспугнули семейство ланей и потревожили лесных птиц. Добравшись до первой фермы, Род спешился и снял Розамонд с седла. Девушка, не привыкшая к мужскому вниманию, нашла его поступок чрезвычайно галантным.

На всех шести фермах арендаторы смертельно испугались посетителей, и у Розамонд едва не разрывалось сердце, когда она видела вопящих, стремящихся спрятаться детей. Оборванные, тощие селяне трудились с рассвета до темноты, недоедали и недосыпали.

Пока Хаттон определял, сколько материалов потребуется для ремонта жилищ и хозяйственных построек, де Лейберн разговаривал с людьми. Очевидно, ему уже не раз приходилось встречаться с арендаторами, и Розамонд была искренне благодарна ему за помощь. Она слушала душераздирающие истории, и каждая оказывалась трагичнее предыдущей. Выяснилось, что овцы дали в этом году больше шерсти, чем в прошлом, однако бедняги, настригшие эту шерсть, голодали. Даймок, которому безнаказанность развязала руки, повесил фермера, осмелившегося забрать тушку павшего ягненка и поделиться мясом с соседями. Двенадцатилетнего мальчишку избили до смерти за охоту в лесах Першора.

После первого же подобного рассказа Роджер де Лейберн повернулся к Розамонд и спросил, не хочет ли она сама судить Даймока. Когда она согласилась,» он посоветовал ей выслушать арендаторов завтра. В большом зале.

— Господин мой, лучше, если ты будешь их расспрашивать. Они слишком напуганы, чтобы вручить свою судьбу женщине, даже если эта женщина — владелица Першора.