Просто скажи «спасибо» - Ксения Болотина Страница 22

– Вот как будет у меня мой мужчина, так обязательно буду его кормить, ― не удержавшись огрызнулась я в ответ, сам виноват, нечего было меня смущать.

– Уже есть, ― оскалился Игорь, и не думая обижаться.

– Будет! ― упрямо пробурчала я, складывая руки на груди.

– Лисёна, ― он предупреждающе свел брови. Ха! Напугал! Я-то уже знала, что он и пальцем меня не тронет, и активно этим пользовалась. Тронуть он меня, «конечно», может, и не только пальцем, но я как бы уже и не против, еще бы, после такого-то показательного выступления. Но ему ни в жизнь не признаюсь!

– Парнокопытный, ты от меня отказался уже давно, давай будем реалистами и посмотрим правде в глаза, ― начала я загибать пальцы на своей руке. ― Мог меня найти еще лет пять назад? ― и тут же подтвердила. ― Мог, ― загибаю первый палец. ― Не захотел, значит, не нужна. При встрече узнал? Узнал! Сказал мне об этом? Нет! Извинился, попытался загладить вину? Нет, вместо этого нагло упер меня из моей же квартиры, притащил неизвестно куда, отобрал одежду и занялся соблазнением. Решил поиграться, ― я пожала плечами, ― так я и не против. Значит, будем играться.

– Еще скажи, что активно сопротивлялась, а я не внял твоим мольбам, ― с нотками раздражения произнес он, ухмыляясь одним уголком губ.

– Отчего же? Не скажу. В наше время, ― я тяжело вздохнула ― так тяжело найти опытного мужчину, который знает, что такое женщина и, самое главное, что с ней надо делать да как. Так что, сам понимаешь, грех от такого отказываться, ― смотрю на него и вижу ― закипает, медленно, но верно. Глаза прищурены, брови сведены, руки в кулаки сжаты и дышит так, тяжело.

Хлопаю глазами, а взгляд такой невинный. А ты что, решил, все, сдалась тебе крепость? Не-ет дорогой, подорвал ты мое доверие, заставил сомневаться. Это раньше я бы кинулась тебе на шею, а сейчас… Кому охота собирать свое сердце по кусочкам? Увольте, для меня и показательного выступления хватило с лихвой. Я сейчас забуду, успокоюсь, и насколько, интересно, хватит его любви? Неделя, месяц? Сначала ждала одиннадцать лет, потом, забыв обиды, кинулась на шею с заверениями в любви. Слишком просто, а где просто, там и не ценится.

Постоял, попыхтел и, просияв как лампочка, насвистывая, скрылся за дверью. Вот точно не очень здоровый человек, видать, у них это все же семейное и с рождения.

Я развалилась на кровати, блаженно зажмурив глаза, на губах улыбка, а в мыслях, он, его губы, руки, тело.

– Святка, телефон мой где? ― он просунулся в приоткрытую дверь, сверля довольную меня недобрым взглядом.

Мысленно потерев лапки, я обвела его фигуру задумчивым взглядом. Так, что там еще надо сделать? Вроде бы облизать губы. Провожу языком по губам, закусываю нижнюю, слегка прикрыв глаза.

– А что мне за это будет? ― голос немного ниже, побольше томных ноток, эх, а говорили, я зря романы читаю. Смотрю на этого котяру: глазки зажглись, выпрямился, приосанился, медленно крадется ко мне и даже забыл, что голодный.

– Все, что захочешь, ― Игорь уже навис надо мной, проползя по кровати. Силюсь удержать серьезную рожу и не заржать в голос. Ромео во всей своей красе.

Зарывшись пальчиками в волосы, я притянула его голову к своим приоткрытым губам.

– Уверен? ― слегка выгибаюсь телом.

– Абсолютно, ― он не отрывал взгляда от моих губ. Правильно, нафиг смотреть в мои смеющиеся глаза. Прикасаюсь к его губам, едва-едва.

– Одежду мою верни, ― уже нормальным голосом с изрядной долей превосходства в голосе закончила я.

Только не ржать, только не ржать, уговаривала я себя, глядя на смену эмоций на его лице. Непонимание, да он даже слегка нижнюю губу выпятил от практически детской обиды, осознание, что его нагло развели, и жуткий оскал, обещающий мне, что он этого не забудет.

– Вот ведь поганка, ― прошептал он, сильнее придавливая меня своим телом. ― Буду мстить.

– Не сомневаюсь и даже очень на это надеюсь, ― я нагло ухмыльнулась, спихивая его тяжелую тушку с себя. ― Слезай, кошак отожравшийся, а то мстить некому будет, ― и так, совсем невзначай, резко повернулась.

Глухой удар пролился бальзамом на мои истрепанные нервы. Вот одного я не учла, что падая, он уцепится за мою простынь! Сначала думала смутиться, а потом решила добивать окончательно. Сползла с другого конца кровати и гордой походкой потопала в сторону ванной комнаты. Жаль, конечно, что дверей теперь нет, да и перепрыгивать через щепки и штукатурку грациозно не получится, но…

– Совсем рехнулась? ― подхватил он опешившую меня на руки ― Куда босиком, а если острый камень или деревяшка? А если поранишься? ― он приволок меня в ванную и, поставив на пол душевой кабинки, тактично удалился.

Это вот что сейчас такое было, а? Простояла минут пять, ожидая подлянки, и офигела окончательно. Заботливый Арес ― зверь для меня не изученный, оттого и опасный. Верните мне моего язвительного кошака, с ним я хоть знаю, что делать, а вот как реагировать на его заботу, увы.

В кухню я входила с опаской и, что меня несказанно радовало, в своей собственной одежде. И куда он ее только прятал? Радовало еще и то, что притащил он мне совсем не то платье, в которое я вырядилась перед тем как уснуть на полу в своей кухне, а практичные балетки, удобные джинсы, простую футболку, и даже про комплект нижнего белья не забыл. Удивляет, однако, может быть, еще не все потерянно, и где-то глубоко в этом наглом парнокопытном спит мой принц. В этом случае оставалось лишь пнуть его посильнее, чтобы он наконец-то проснулся.

– Чего замерла, проходи, ― он колдовал над кофеваркой. ― Садись, будем есть, думал, уже тебя не дождусь и окочурюсь с голода.

С опаской покосилась на две тарелки. Я-то думала, он уже схомячил все, что можно было, и спокойненько попивает чаек. А он мало того, что ждал, так еще и сам приготовил.

Я аккуратно опустилась на краешек стула, старательно принюхиваясь, нет, не к тому, как пахла яичница и поджаренные колбаски, а выискивая совершенно противоположный запах. Потому что, глядя на такого Ареса, отчетливо понимала, что где-то что-то явно сдохло, осталось только выяснить, где и что.

Передо мной на стол с тихим стуком опустилась большая чашка чая, покосилась ― совсем слабый. Отпила ― не слишком горячий и безумно сладкий. Все, как я люблю.

А он сидит напротив и лыбится, не ехидно, а так нежно-нежно, в глазах забота и что-то еще, что-то, во что я еще не готова поверить.