Просто скажи «спасибо» - Ксения Болотина Страница 21

– На кота, ― поправил я ее ложась рядышком на кровать.

– Угу. Такой же наглый. Брысь блохастый, ― вяло махнула она рукой.

Какая же она еще девочка, сама, как сонный котенок, не понимает, что дразнит, кого во мне будит. И вряд ли оценит мою страсть. И ведь не боится, поганка мелкая. А если она все понимает? Если специально?

– Лисенок, иди ко мне.

– Сгинь северный, ― сонно отмахнулась мелкая, перевернувшись на другой бок. ― Сейчас досплю и пойду домой. Сегодня к маме надо.

Придвинулся ближе. Вот как ее удержать, как объяснить, что к маме ей как раз и не стоит идти, а домой вообще нельзя? И как мне не сорваться за эти несколько дней?

*      *      *

Святослава

– Лисё-ён, а ты почему не сбежала? ― раздался хриплый голос над ухом.

– Спать хотелось, ― буркнула я и, прикрыв глаза, наслаждалась его дыханием, что невесомым перышком ласкало мне шею.

– Значит, ждала, ― и столько уверенности в голосе. Ну да, допустим, ждала, вот только фиг я ему признаюсь.

– Помечтал и ладно. ― перевернулась я на спину. ― Слышь, рогатый, те что, места мало? Вот точно кот, пустишь его в кровать, так он обязательно уляжется на твою подушку.

– Все язвишь, и совсем меня не боишься, ― расползлась улыбка по его наклоняющейся ко мне моське.

– А что тебя бояться? Ты это, отодвинулся бы малость, а то как-то тебя слишком много, ― уперлась ладонями в его грудь. Зря, ох зря я это сделала. Мало того, что саму прилично тряхнуло, так и в его глазах зажегся недобрый огонек.

– Значит, не боишься, ― резко перевернулся он, придавив меня своим телом, ― и ведь неглупая, а вздумала играть с огнем. Одного понять не могу, реально не понимаешь, или понимаешь и нарываешься?

– Нарываюсь на что? ― да, я его дразнила, понимала ли я, что делаю? Наверное, нет, поэтому и дразнила, чтобы понять, чтобы почувствовать.

– Понимаешь, ― выдохнул он мне в шею, раздвигая мои ноги своим коленом, ― не надо, не бойся, я ведь не обижу и не настаиваю ни на чем. Вижу, как ты смотришь, боишься, но любопытство берет верх.

– Рогатый, а ты еще и болтливый. Слезь с меня, а? Мне уже к маме пора, ― трепыхнулась я под ним и замерла с округлившимися глазами. А этот гад еще и посмеивается, а в глазах такое, что хочется убежать, или, наоборот, остаться?

– Трусишка, ― прижался он ко мне бедрами еще сильнее ― уже большая девочка, но со своим желанием сбежать от меня так ничего и не можешь сделать.

– Вот еще, ― фыркнула, осознавая его правоту, ― не слишком ли ты о себе высокого мнения?

– А давай проверим? ― сверкнули его глаза.

Вот лучше бы молчала, чесс-слово! Ну откуда ж я знала, что он решит проверять ТАКИМ способом! Рывок, и простынь полетела белым облаком куда-то ему за спину. А я замерла испуганным кроликом. Губы на губах, толчки его бедер. Грубая ткань его брюк натирала кожу, но убейте меня на месте, мне это нравилось, нет, я просто тихо млела и задыхалась под его телом. Царапая кожу на спине, зарываясь руками в его волосы.

– Столько страсти, ― шепот, ласкающий грудь.

– Ты труп, ― я прижала его голову сильнее.

– Я еще даже ничего не сделал, ― Игорь потянулся ко второй груди.

– Издеваешься? ― я выгнулась навстречу его губам.

– Ну что ты, только начал, ― скользнул вниз по телу.

– Замри! ― цепляюсь руками за его волосы, пытаясь остановить.

– Не в этот раз, ― целует живот.

– Прибью! ― я сдалась под натиском его губ.

– Повторяешься, ― он продолжил свою пытку.

– О боже! ― перестала сопротивляться.

– Всего лишь я, ― усилил напор губ.

– Пожалуйста! ― тело натягивается струной.

– Все, что захочешь.

– Игорь!!! Изверг… ― получился лишь приглушенный шепот. Тело парило, словно в невесомости, сильные руки прижимали меня к теплой груди, поглаживали по спине, и хотелось самой мурлыкать словно кошка, да и прогибаться в спине от каждого поглаживания.

– Всегда к твоим услугам, ― и голос такой довольный-довольный, уверена, если посмотреть на его моську, сразу станет ясно: кот обожрался сметаны.

– Увольте от таких экспериментов над моим бедненьким тельцем, ― не признаваться же ему, в самом деле, что опыт прошел настолько удачно, что испытуемый сейчас готов на все и даже больше! Желает принимать в опытах активное участие!

– Язва.

– Какая есть, ― я прижалась к его груди, задумавшись о том, что произошедшее только что еще ничего не значит, и я по-прежнему на него зла. Ведь зла же?

– Другой мне и не надо.

– Лисён, сделай что-нибудь пожрать, а? ― он умоляюще посмотрел на меня своими голубыми глазищами. И улыбка такая на миллион. Ждет, что растекусь лужицей по кровати. И не то, чтобы не хотелось, но в данной ситуации мне нужна была определенная выгода.

– Одежду вернешь? ― прищурившись, я выдвинула свои условия. В ответ получила отрицательное качание головой. Прикрыла глаза, типа меня тут вообще нет. Вот ни разу не сомневалась в его отказе.

– Пожалей несчастного бога войны, не дай умереть голодной смертью. Вдруг война, а я голодный и уставший?! ― паясничать он начал не хуже своего братца. И обморок голодный изобразил, и глазки свои бесстыжие закатил.

– Лалетин, жил же ты как-то без моей заботы…, ― замолчала, прикидывая, сколько же ему сейчас.

– Тридцать, ― подсказал он, ложась на бок и подпирая рукой голову.

– Во-от! ― подняла я указательный палец. ― Целых тридцать лет прожил без моей заботы. Я в тебя верю! А на войну тебя лучше отправлять голодным, злее будешь.

– Злая ты, ― легко поднялся он с кровати, поигрывая мышцами на спине. А я откровенно пожирала его взглядом, а что, нет же у него глаз на затылке, можно позволить себе небольшие вольности. Светлые, изрядно помятые брюки низко сидели на бедрах и обтягивали довольно аппетитный зад, а выше… держите меня кто-нибудь! Широкие плечи, соблазнительно загоревшая кожа, мышцы перекатываются при каждом движении, и все мое! Мням. Как не закапала слюнями подушку, не представляю.

А этот гад парнокопытный резко обернувшись, застал меня на месте преступления и нагло подмигнул, растянув губы в донельзя довольной улыбке. А я вдруг залилась краской смущения.

– Вот не будешь кормить своего мужчину, похудею, и смотреть будет не на что, ― он развернулся ко мне всем телом, предоставляя прекрасный обзор на свою рельефную грудь, слегка заметные кубики пресса и расстегнутую пуговицу на брюках.