Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева Страница 21

Короче, он собирался сообщить обо всем в милицию, потомотвезти неизвестную женщину в больницу, ну а затем заняться своими делами. Исначала действовал в соответствии с этими планами. Он поставил машинунеподалеку от входа в вокзал, еще раз поглядел на свою пассажирку, запер дверцыи вбежал в здание. Поезд, надо полагать, уже высадил своих пассажиров и отошелна запасной путь. И человек, которого Долохов должен был перехватить воВладимире, наверное, вздохнул свободно. Уверился, что от него окончательноотвязались. Решил, что именно он на этом свете самый хитрый, самый умный исамый крутой. Небось спокойно спит теперь на своем пятом месте, в своем восьмомвагоне.

Забавное совпадение, кстати, насчет восьмого вагона. Можетбыть, он что-то видел или слышал? Может, он даже сможет узнать того злодея вформе? Ну что ж, надо полагать, милиция подробно допросит всех пассажиров.Разбудит их среди ночи и допросит… То есть в Москву этот скользкий тип прибудетуже должным образом взбудораженным. А тут его и встретит Долохов. И эта пакостьпоймет, что его неприятности не кончились, а только начинаются!

Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Заложидания был пуст, это понятно, и ни одного мента там, против обыкновения, ненаблюдалось. Долохов немного помотался по залу, потом свернул в боковойкоридор, где, по его расчетам, вполне могли оказаться такие необходимыевокзальные атрибуты, как медпункт, комната матери и ребенка, а также линейныйотдел милиции.

Он обнаружил не только искомое, но также парикмахерскую икабинет начальника вокзала, миновал все ненужные вывески и, стукнув в дверьотделения милиции, сунулся туда.

Но тотчас замер на пороге, увидев, кроме четырех парней вмилицейской форме, худенькую женщину в куртке, наброшенной на кительпроводницы.

Все разом обернулись к Долохову и уставились на него –сказать, что уставились неприветливо, значит совершенно ничего не сказать.

– Вам что? – сурово спросил один милиционер, а второйрявкнул нетерпеливо:

– Подождите за дверью!

Долохов повиновался. Надо отметить, что никогда, даже вармии, он не подчинялся приказам с такой готовностью! А если по правде – соблегчением. Что-то было в обведенных нелепыми синими тенями глазах проводницыневыразимое… Долохову стало здорово не по себе, когда он встретился с нейвзглядом. Разумеется, он совершенно не рассмотрел проводницу, маячившую позадижелезнодорожника, который выталкивал из тамбура женщину, спасенную Долоховым,однако лицо вот этой проводницы, стоявшей в милицейском кабинете, разгляделотлично. У него была отменная память на лица, он мог заранее сказать, чтопрежде никогда этой изможденной тетки не встречал, а если бы встретил, тонепременно запомнил бы ее. О таких говорят: со следами былой красоты. Видимо, ивпрямь была когда-то красавица. Похожа на звезду немого кино, а может, 30-х или40-х годов, когда в моде были такие полубезумные, очень нервные лица. Впрочем,сейчас о ней совсем другое можно сказать: краше в гроб кладут. Накрашена так,словно проделывала это в темной комнате, нарочно повернувшись к зеркалу спиной.Сущее пугало. Но самое страшное в ней – выражение глаз. Совершенно мертвые.

Странно, что это ничуть не насторожило ментов. Вид у теткитакой, словно она только что сбежала из вытрезвителя, не приняв положенныхпроцедур. А они внимают каждому ее слову, как будто перед ними КатеринаАндреева с последними теленовостями!

А что она там изрекает, кстати? Долохов приник ухом к дверикабинета, оставшейся приоткрытой, и начал слушать. Вернее, ловить долетавшие донего обрывки разговора.

– Конечно, прежде всего надо вынести труп так, чтобы никтоне заметил. Если пассажиры… Расписание нарушать не…

Это говорит кто-то из милиционеров. Видимо, местноеначальство. Голос командирский.

Какое-то время ничего было не разобрать. Потом прорезалсявопрос:

– …могла убиться насмерть?

– Поезд промчался слишком быстро, – нервно сказалапроводница. – Я не видела, куда она упала.

– Почему не сорвали стоп-кран?

Вопрос прозвучал так отчетливо, словно кто-то приблизился кдвери и стал рядом.

Долохов вжался в стену.

– Какой смысл? Станция рядом… если она жива, все равнопридет в город, больше ей деваться некуда! – выкрикнула женщина.

– Какие-нибудь ее документы остались?

– Только корешок билета. На нем фамилия – Ярушкина Е. Д.,номер паспорта.

– Сумасшедшая баба! – Голос милиционера был полон насмешки.– Ее же найти – делать нечего. Берется убивать – так хоть бы следы толкомзамела!

– Ой, не знаю, как там все на самом деле было! – Голоспроводницы. – Может, она и не хотела его прикончить. Скорей всего, этот мужик кней полез, она и хватила его бутылкой. А потом испугалась и решила спасаться.Успела одеться, вышла из купе, уже полвагона прошла, но тут меня увидела ипотеряла голову. Бросилась бежать, ну и…

– Не исключено, – поддакнул важный мужской голос – тот, скомандирскими интонациями. – Звучит очень убедительно.

– Конечно, конечно, она меня испугалась, – зачастилапроводница. – Если б я знала, что она станет со ступенек сигать, я б к ней иблизко не подошла. Я ж не думала, что так получится! И уж, конечно, недогадывалась, что у меня в третьем купе труп!

– Хорошо, успокойтесь, – раздался командирский голос. – Чтослучилось, того уже не исправишь. Сейчас я вызываю бригаду, экспертов и всетакое. Вы купе хоть заперли, чтобы туда никто не мог войти?

– Заперла, – отозвалась проводница. – А как же! Никто ничегоне знает. Только поезд остановился, я сразу к вам побежала.

– Ладно, пошли, ребята! – послышалась команда, и, если быДолохов за секунду до этого не отшатнулся к противоположной стене, его запростомогли бы застать на месте преступления – подслушивающим под дверью.

Удрать из здания вокзала он уже не успевал. Мелькнуломгновенное искушение скрыться за коридорный поворот, однако Долохов понимал,что это было бы глупостью. Кто-нибудь из ментов, выйдя на привокзальнуюплощадь, мог бы поинтересоваться его машиной, которая, правда, стояла настоянке и все такое, но все же… Увидели бы женщину, лежащую на заднем сиденье.Что, если бы это стало известно проводнице, которая мигом опознала бы беглянку?

Наверное, Долохов перебарщивал в своих опасениях, даже навернякаперебарщивал, и все же ничего не мог с собой поделать. После того, что онсейчас услышал…

– А, вы еще ждете? – хмуро спросил лейтенант в курткевнакидку. – Что вам?