Фанатки #2 - Яна Миа Страница 20

Дверь за Скай хлопнула слишком громко. Словно отрезала их прошлую жизнь, где Трой все еще был ее парнем и они с Джо никогда не переступали черту.

Келлет хотел броситься следом, но что он мог объяснить? Подтвердить очевидное? Умолять о прощении после того, как сам разорвал отношения?

– Отвратительней ситуации и не придумаешь, – пробормотала Джордан. Она машинально одевалась, стараясь не смотреть на Троя. – Послушай…

– Джордан…

Неловкость была такой огромной и ощутимой, что вполне сошла бы за декор гостиной или новый предмет мебели. Они столько лет дружили, а тут почти переспали. От отчаяния. От боли и безысходности. И были застуканы именно Скай.

– Она поймет?

– Это же Скайлар, Трой. Можем попробовать объясниться… Через год-другой. В бронежилетах и касках.

– Черт.

Хотелось от злости и досады швырнуть бокалы в стену, избить кого-нибудь, да только ведь виноват он сам – не на ком выпускать пар. Не на Джордан же, которая застыла от осознания произошедшего.

– Это было ошибкой, – банальней фразы не существует, но вся эта ситуация была настолько клише, что тут нечего было портить стандартными репликами.

– Я бы сказала – дурацкой попыткой забыться. И, к счастью, неудавшейся.

Как им могло казаться, что все наладится, едва они поцелуют друг друга? Что смогут быть счастливы вместе – иллюзия рассеялась вместе с ароматом духов Скай. Остались пустота и горечь.

– Ты же не прикроешься работой, чтобы больше со мной не видеться? – Трой впервые прямо посмотрел на Джо, ожидая ответа. Именно так и бывает: неловкость порождает отдаленность, отговорки и неотвеченные звонки, а потом вы случайно сталкиваетесь в супермаркете и даже не можете посмотреть друг другу в глаза.

– Ну, я вполне могла бы так поступить. Но сейчас не те обстоятельства, чтобы разбрасываться друзьями. Особенно такими, как ты.

– Мы идиоты, Джо, – Трой подхватил свою футболку, но надевать не стал – просто положил на колени. Что бы они ни говорили, по крайней мере, этим вечером все не могло быть как раньше. Он передал ей бокал с вином, чтобы хоть чем-то занять и себя, и ее. – За наш окончательный провал?

– А я думала, что хуже уже и быть не может.

Каждый из них понимал, что, как бы Скай ни была виновата, она не заслужила такого двойного предательства. Тем более она и правда всю жизнь боялась того, что однажды Трой уйдет к Джо. Потому что «подруга, ты – спокойнее, надежнее, лучше меня». Надежда на то, что все как-то образуется, теперь казалась глупой и безосновательной. Они разрушили все до основания. И с этим придется как-то жить. И им двоим, и Скайлар, которая сейчас ехала на встречу с тем, кого поклялась не видеть. Но раз Джо могла предать их дружбу, то и она вполне может провести время с ее врагами. И раз Трой так быстро нашел ей замену, то и она позволит себе великолепную ночь с другим.

В мотеле ее ждал номер, снятый на имя Адама Рокстера.

* * *

Эмма проснулась разбитой. Сон, конечно, отличное средство, чтобы сбежать от проблем и успокоиться, но всегда нужно просыпаться. Обычно говорят, что люди вырываются из кошмара, но Эмма отчетливо понимала, что, открывая глаза, она в этот самый кошмар возвращается. Вот бы уснуть, а проснувшись, обнаружить, что не за кого переживать, не перед кем испытывать вину и плакать больше не хочется. Но такое бывает разве что… такого даже в сказках не бывает, так что Эмме пришлось разлепить опухшие от слез веки и подняться с кровати. Судя по тишине за стеной, Джо все еще не было дома. Вина тут же раскрыла свои объятия, нашептывая, что Эмма всегда портит жизнь сестре и лучше бы ее вообще не было. От этих назойливых мыслей хотелось кричать: просто стоять посреди комнаты и орать, пока голос не охрипнет, пока воздух в легких не закончится и сил держаться на ногах просто не останется. Эмма скользнула взглядом по лекарствам – вот оно, спасение. Можно просто принять несколько пилюль и не чувствовать всего этого. Быть спокойной и равнодушной. Так хотелось отмести к черту утренние резолюции и побыть слабой, больной – им ведь все можно, им все прощается. Только простит ли она сама себя после этого? Сейчас вся жизнь напоказ, и главное, чтобы мир и окружающие тебя приняли. Но сложнее всего с собой – это только говорят, что с собой можно договориться. Нельзя. Не простив себя, не приняв, не сделав так, как велит твое нутро, никакие окружающие и их одобрение тебе будут не важны. И Эмма не была готова снова пойти на сделку с совестью, ведь потом будет еще хуже.

Она спрятала таблетки в стол – с глаз долой, – накинула на плечи теплый свитер и спустилась. Ее немного знобило – то ли после сна, то ли от неимоверной усталости. Мама что-то готовила на кухне, отца, как и Джо, нигде не было видно.

– Милая, ты проснулась?

Противный внутренний голос добавил окончание «а я так надеялась, что ты не проснешься», но Эмс быстро стряхнула с себя эти мысли – это всего лишь последствия срыва. Мама никогда так не подумает, никогда.

– Прости, что ты все это видела… – Эмма села за стол, машинально разворачивая обертку еще теплого маффина. – Я не знаю, что на меня нашло. Просто так много всего произошло, и мне так жаль, что я вас всех побеспокоила.

– Эмма, ты ни в чем не виновата, – мама смотрела на нее с такой любовью, но она чувствовала, что та подбирает слова, чтобы снова не спровоцировать приступ. – Только прошу, если тебе станет плохо – скажи мне. Если тебе грустно или одиноко – поговори со мной. Знаешь, вы с Джордан…

– Мама, – Эмма отряхнула крошки с губ, – Джо ни в чем не виновата. Ей тоже сейчас несладко.

– С чего это?

– Вспомни себя в нашем возрасте, – Эмма так старалась говорить спокойно, не казаться нервной, чтобы не волновать маму еще больше. – Это всегда проблемы, вопросы, эмоции. И она правда не виновата, это я… Я виновата во всех бедах, всегда была катастрофой, за которой нужно смотреть, решать проблемы…