Дом Солнца - Наталия Павловская Страница 20

– И перед отцом извинись. Он очень переживает.

Саша послушно кивнула.

– Мам, можно я второй сырник не буду? – взмолилась она под шумок.

Мама улыбнулась Саше, поцеловала ее в макушку.

Саша вышла в коридор:

– Пап, ну не сердись на меня, ну, пожалуйста!

Саша знала беспроигрышный способ: она обняла папу, и тот сразу смягчился, но для вида продолжил строго наставлять:

– Ты, Александра, комсомолка, взрослый человек. Думать должна.

– Папа, я думаю! Честное слово! – И Саша звонко чмокнула папу в щеку.

А он еще энергичнее стал начищать ботинки.

Саша повертелась перед зеркалом в прихожей, влезла в любимые босоножки. Папа строго глянул на дочь:

– А куда это ты собралась? Дома сиди! Хватит! Нагулялась вчера!

Саша на мгновение растерялась, но тут же нашла выход:

– Да мне же книжки в библиотеку сдать надо – как же дома сидеть!

– Никаких книжек!

– Ну, здрасьте – никаких книжек! – Саша «сделала» честные глаза. – А мне этот… обходной лист не выдадут!

Саша метнулась в свою комнату и вышла со стопкой книг.

– Вы вот с мамой о глупостях думаете, а мне некогда! – И, не дав папе опомниться, Саша выскочила из дома.

Папа нахмурился, крикнул жене:

– Вот вижу, что сочиняет, а не придерешься!

– Конечно, она же вся в тебя! – выглянув из кухни, иронично заметила мама.

Папа молодцевато улыбнулся:

– Когда это я сочинял?

В это время на сцене актового зала Дома культуры репетировали музыканты «Машины». Барабанщик беспощадно колотил по барабанам, один из гитаристов отрабатывал свою партию, клавишник – свою. В зале стояла какофония.

В зал вошли Малой и Скелет. У Малого в руке футляр с гитарой, и он сияет, как именинник. Гитарист заметил гостей, кивнул Макару. Тот обернулся:

– Здорово, Малой. Вам чего?

Малой протянул руку:

– В общем, у меня одно деловое предложение.

– Не-не-не, на концерт больше не поедем, – замотал головой Макар, – полдня в ментовке просидели, еле аппарат отдали, а нервные клетки – вообще не восстанавливаются! И не проси!

– И не надо, – пожал плечами Малой.

Он положил футляр с гитарой на край сцены. Потом, как фокусник, чуть вздернул рукава, торжественно отщелкнул замки и раскрыл футляр.

В нем покоилась роскошная красавица – заветная мечта всех рок-музыкантов Советского Союза и братских социалистических стран: гитара марки «Stratocaster».

Музыканты «Машины» тут же подтянулись поближе, заглянули в футляр. Повисло восторженное молчание. Первым набрался смелости Макаревич: осторожно потрогал гриф, струны, нежно и радостно пробормотал:

– Реальный «Стратокастер»!

– Точно!.. Нулевый!.. Как живой!.. – подтвердил гитарист.

– Вот это машинка!.. – одобрительно покачал головой клавишник.

– Чтоб такую взять – весь клуб с молотка пустить надо, – предположил барабанщик.

– Не хватит, – возразил гитарист.

Первым от бесцельного восторга опомнился Макаревич и деловито спросил Малого:

– Продаешь?

– Не-а.

– А чего принес тогда?

– Говорят, у вас бас-гитариста на сборы забили? – как бы между прочим спросил Малой.

– Говорят, – настороженно ответил Макар, – а гитара здесь при чем?

– Ченч, – добродушно улыбнулся Малой.

– Какой такой ченч?

Малой жестом подозвал молча и неподвижно стоящего до сих пор Скелета.

– Мне пацана пристроить надо, – Малой покровительственно подтолкнул к музыкантам Скелета. – Классный музыкант, виртуоз, лауреат международных конкурсов…

Скелет закашлялся. Малой заботливо похлопал его по спине и продолжил:

– Короче. Если берете чувачка, я вам «Стратокастер» на полтора месяца в прокат. Идет?

Музыканты переглянулись. Малой дернул Скелета и дипломатично отошел на шаг. А Скелет взволнованно зашептал:

– Какие полтора месяца? Ты ж его на день взял!

Вместо ответа Малой дал Скелету тычка и с широкой доброжелательной улыбкой снова подошел к музыкантам, всем видом показывая, что ждет ответа.

Видно было, что принятие решения дается им нелегко. Макаревич переглядывался с музыкантами, на его лице светилось вожделение: так хотелось этот «Стратокастер»! Макар обернулся к Скелету:

– А ты хоть на бас-гитаре умеешь?

Скелет покосился на Малого и выдавил:

– Угу.

Макаревич вздохнул:

– Как зовут-то тебя?

– Скелет, – уныло пробубнил Скелет, а Малой добавил тоном заботливой мамы:

– Виталик он у меня!

Музыканты переводят взгляды с Малого на Скелета. В глазах – сомнение.

– А вообще с кем играл? – спросил гитарист.

– Я? – Скелет снова покосился на Малого. – Я в ДК железнодорожников. У нас там ансамбль скрипачей под руководством Усминского был.

– При чем тут скрипачи? – удивленно переглянулся с товарищами гитарист.

– Да вы разве не знаете? – почуяв опасность, встрял Малой. – Скрипка – мать гитары. Кто не освоит скрипку, тому в гитаристах делать нечего! Это – профаны от рока! Еще Моррисон говорил!

– Моррисон играл на скрипке? – усомнился гитарист.

– Знаешь что… – обидчиво начал Макаревич.

– Ладно, – сразу сдался Малой, – я в коридоре подожду – не буду вам мешать.

И Малой ретировался из зала.

– Ну… Давайте послушаем, – принял решение Макаревич.

Малой кивнул Скелету, и тот неуверенно направился к сцене. Музыканты расселись в зрительном зале, а Макаревич уже не выпускал роскошную гитару из рук, все любовался ею, поглаживая гриф.

Выйдя в коридор, Малой вынул сигареты, но возле него тут же материализовалась строгая бабулька с синем сатиновом халате, с ведром и тряпкой в руках. Малой без лишних слов спрятал сигареты обратно в карман, а бабулька изрекла:

– Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят!

Малой слонялся по коридору, а мимо, прекрасные, как мотыльки, пролетали с занятий ритмикой девушки в гимнастических купальниках.

Малой загляделся на прелестниц и, будто намагниченный, пошел следом: