Больше, чем страсть - Татьяна Алюшина Страница 2

Ну не досада, а?! Ну как вот так?!

Надежда уже настроилась пройтись и утихомирить непонятные душевные трепыхания созерцанием природы, а заодно продышаться хвойно-речным прозрачным и звенящим от чистоты воздухом и, прогулявшись любимым маршрутом вдоль соснового бора над рекой, выйти к административному зданию спокойной, бодрой и с привычной Наде неспешной деловой размеренностью. А тут!

И туман ведь какой-то странный – плотный, молочно-белый, клоками рваными, похожий на комки разбросанной беспорядочно ваты, – поднимался снизу от реки и уже умудрился наползти на высокий берег и закутать почти всю тропку.

«Ну и ладно, – решила Надежда. – Ну, туман, и что теперь!» Не идти же в самом деле в администрацию, чтобы провести там в приемной еще сорок минут! Решила гулять, значит, пойдет гулять!

Но стоило ступить на тропинку и войти в эту зыбко колышущуюся субстанцию, как все негодование и разочарование сменилось ощущением какой-то сказочной нереальности происходящего – птичий гомон остался вдалеке, вокруг стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь еле-еле слышным шорохом речных волн. Необычно плотный, непроглядный молочный туман окутал Надю своими влажными объятиями и не хотел выпускать. Стоило выйти из сгустка тумана, как вдогонку все тянулись и тянулись белесые щупальца, цеплялись за одежду, закручивались спиральками, словно скорбели о расставании и звали назад.

Но главное, все-таки тишина… Неправдоподобная такая, удивительная. Мягкая.

Мистика какая-то.

И вдруг в этой призрачной тишине Надя расслышала чьи-то шаги… Четкие, неторопливые шаги человека, двигавшегося навстречу по дорожке. Надя улыбнулась загадочности происходящего: ничего не видно, лишь небольшие просветы между клочками тумана – в которые то попадаешь, то снова проваливаешься в таинственное молоко, неестественная, приглушенная тишина и эти шаги.

Как в страшилках – вот сейчас выйдет незнакомец из ниоткуда и будет стра-а-а-ашно-о-о-о…

Шаги приближались, Надя подумала, что идущие навстречу запросто могут и столкнуться в такой-то ватной непрогляди, и усмехнулась, красочно представив себе курьезную картинку, как два человека налетают друг на друга.

И тут она оказалась в одной из «прорех» туманного покрова и увидела, как в метрах десяти перед ней, из плотного молочно-туманного сгустка показалась мужская фигура. Сначала очертания мужчины обозначились темным силуэтом в этой белой субстанции, а затем, разрывая окутавший его туманный кокон, он вышел в просвет, и за ним потянулись просяще-умоляюще нити-руки и, безнадежно отрываясь, закручивались у него за спиной в небольшие вихри-спиральки, словно гладили-прощались…

И тут она узнала этого человека! Сразу! Мгновенно!

Этой встречи не могло быть в реальности, просто не могло быть, и все!

Надюхе на какое-то мгновение подумалось, что она фантастическим образом переместилась во времени и пространстве, в котором этот человек материализовался перед ней, пройдя через какой-то таинственный портал. Или он провалился, или она. А может, оба они куда-то провалились. Но это точно не должно было происходить в действительности!

От этого резкого, как удар, узнавания и неожиданности она замерла, не в силах пошевелиться, внутри словно что-то взорвалось, обдав все тело кипятком, горячая волна ударила под коленки и прокатилась до ступней.

А мужчина, продолжая прогулочным неторопливым шагом двигаться навстречу, скользнул по лицу девушки взглядом и дежурно улыбнулся, как обычно улыбаются на отдыхе малознакомым людям, с которыми сталкиваешься в ресторанах, на прогулках-экскурсиях или у ресепшена, вроде как у вас один «клуб по интересам», к которому вы приобщены, но, слава богу, без близко-дружественных отношений. Мимолетом, мимоходом, ни о чем. Улыбка – легкий комплимент.

Он шел навстречу, продолжая удерживать ту самую приветливую улыбку на губах, даже какой-то намек на кивок головой изобразил, и Надя вдруг подумала с облегчением, что сейчас мужчина так и пройдет мимо – он не узнает ее, это невозможно, и они общались-то совсем недолго, около месяца, и она ничего не значила для него миллион жизненных лет и обстоятельств назад. Пройдет – решила окрепнуть эта мысль…

Но в какое-то неуловимое мгновение, когда мужчина был уже метрах в пяти от Нади, выражение его лица резко изменилось – улыбка пропала, как растаяла, взгляд стал цепким, острым. Человек пристально всмотрелся в лицо незнакомки, замер, а затем решительно направился прямо к ней.

– Вы Надя? – спросил он, остановившись перед ней, все так же бесцеремонно-внимательно рассматривая ее лицо.

Она не стала отвечать. Почувствовала, как первая горячая волна отхлынула и за ней приходит какое-то замораживающее спокойствие, словно Надя наблюдает за происходящим со стороны. Стояла и рассматривала его в ответ.

– Надя Петрова, – выдохнул он.

Не спросил – утвердил как данность, как узнавание давно разыскиваемого и нужного человека, которого обыскался, аж устал и наконец-то вот встретил, нашел. А она молча смотрела прямо на него.

– Вы, может, меня не помните, – предположил мужчина, неверно расценив это ее затянувшееся молчание. – Я Даниил…

– Я помню, – перебила она, – вы Даниил Казарин.

– Да… – обрадовался он как-то явно и непонятно для нее и повторил: – Да.

Постоял, размышляя о чем-то, и вдруг ошарашил заявлением, перейдя сразу же на «ты»:

– Я искал тебя.

– Зачем? – помолчав пару секунд, ровным тоном спросила она.

После взрыва чувств от неожиданности и оторопи первого узнавания этого мужчины, невозможного и нереального в ее жизни, она странно чувствовала себя, будто продолжала смотреть на происходящее со стороны. Ощущения, эмоции – все словно действительно подверглось мгновенной заморозке. Можно не бояться сказать или сделать что-то не так, успеешь сто раз подумать, пока продерешься сквозь этот лед, и уже не потребуется ни говорить, ни делать что-либо, потому что действие разворачивается дальше без нее, а она тормозит, запаздывает.

– Я хотел многое тебе рассказать, объяснить, – перевел взгляд с лица, посмотрев куда-то выше ее плеча, вдаль, Даниил.

– Зачем? – повторила Надя «замороженным» голосом.

– Это важно для меня, – опять посмотрел на нее Казарин, только каким-то другим, совсем непонятным взглядом.

Она снова помолчала, контролируя эмоции, начавшие так же неожиданно «оттаивать» и проситься наружу, и постным ровным тоном уведомила, вроде как прощаясь:

– Мне надо идти.

– Ты здесь отдыхаешь? – слишком заинтересованно спросил Даниил Казарин.

– Нет, – односложно, без объяснений ответила Надя.

– Работаешь? – не отступил он.

– Да, – вторично не порадовала конкретикой дама.

– Я провожу, – утвердил он, но тут же поняв свою ошибку, уточнил: – Надеюсь, ты не против?