Счастье на кончике носа - Майя Чи Страница 2

Когда мужчина разливает полковником суп, наверное для женщины весь мир замирает на пару мгновений. Это случается с теми, чья жизнь протекала долгие годы у плиты и они считают, что это их законное место. И именно таковой с момента замужества была я. Женя совсем не любил кухню. Единственное, к чему он мог прикоснуться — мясо для шашлыка. И то, иногда маринование ложилось на мои плечи. В последние месяцы, а может и пару лет своей жизни с мужем, я напрочь позабыла о себе, зарылась по уши в кастрюли и все свое время посвящала воспитанию ребенка и комфорту благоверного. Только в итоге не получила ни блага, ни верности.

Сейчас же, я наблюдала за действиями едва знакомого мужчины, и чувствовала себя очень странно. Словно происходило нечто неправильное, далекое от моего понимания.

— Ты не против, если я и себе чутка налью? — спросил Тимофей, ставя передо мной тарелку.

— Нет. Посиди с нами.

Конечно, мне следовало самой угостить неожиданного гостя, но я еле дошла до кухни. Видимо, плохому самочувствию поспособствовал и голод. А как иначе можно было объяснить внезапную слабость?

— Машуня, достань хлеб и дай маме.

Дочка, до сих пор сидевшая на стуле, вскочила, открыла дверцу нижнего шкафа и отдала мне пакет. Вскоре в моих руках оказался и нож, только переданный Тимофеем.

— Там, в холодильнике, на двери есть острый перец, если хочешь, — сказала мужчине, тоже устроившимся за нашим маленьким столом. Сейчас, глядя на него, я видела тёмные круги под глазами и опущенные от усталости плечи. Интересно, как много он работает?

— Я не ем острое. С детства.

— Понятно, — ответила ему, теперь испытывая неловкость. И чтобы ее скрыть, тоже приступила к ужину.

В кухне наступила тишина, нарушаемая только звоном столовых приборов. Даже Маша ела с аппетитом. А Тимофей и вовсе умял тарелку за пять минут.

— Возьми добавки, — предложила мужчине, заметив его все еще голодный взгляд. Увы, суп был на бульоне, но без мяса. И он ожидаемо не наелся.

— Там мало. Вам не останется потом.

— Да ладно тебе. Я и эту тарелку с трудом закончу, а Машка через пару часов и вовсе ляжет спать. — видя его сомнения, пригрозила, пряча улыбку. — Возьми сам, иначе я встану.

Тимофей поколебался с секунду, затем, смущенно кашлянув в кулак, встал и налил себе еще пол тарелки.

— Прости, у нас пока все по — простому, — случайно вырвалось оправдание.

— Он не помогает?

— Скинул деньги на мой счет, но я ими пока не воспользовалась.

— Понятно, — задумался о своем мужчина, продолжая уплетать суп.

Мысли о Жене вмиг испортили настроение. Вспомнились частые вечера, когда мы тоже вот так мило беседовали, ужиная втроем с дочерью. А потом… как приехал Степан, как явилась его фифа, начала строить глазки моему мужу и насколько быстро переменился тот, в ком я души не чаяла.

В памяти до сих пор всплывал тот вечер, ставший роковым в наших семейных отношениях.

— Женя, ты бы добавил к картошке кетчупа, а то она подгорела чуток, — ехидно засмеялась рыжая бестия.

— Да нормально на этот раз получилось. Раньше Лиза вообще все палила. Это теперь вкусно. И вообще, я люблю, когда с корочкой, — нервно ответил муж, не отрывая взгляда от тарелки. Затем опустил плечи и вдруг выпрямился. Он всегда так делал, когда ему приходила в голову замечательная идея, — В идеале, можно было бы запечь на углях. Предлагаю завтра разжечь во дворе костер и попробовать!

— Прекрасно! — обрадовалась отчего-то Ани, но затем вновь бросила в мою сторону шпильку. — А то у Лизы в последнее время получается не совсем вкусно. Устала наверное.

Женя глянул на меня хмуро, наверняка думая, что я плохая хозяйка и не умею радовать гостей. Но это был его брат, а не мой! Он мог и сам постараться ради комфорта Степана и его девушки. Однако, выкручивалась я одна. А после, когда ложились с ним в постель, еще и выслушивала его недовольства. Вот уже пару недель, как Женя часто возмущался, браковал мою стряпню и намекал, что я плохо за собой слежу. Это остро било по моему самолюбию. Особенно, когда он нечаянно сравнил меня с девушкой своего брата, которая держала пальцы веером, демонстрируя идеальный маникюр, и с момента приезда, ни разу не подошла к мойке, хотя бы помочь с посудой.

Однако сейчас, взглянув на Ани, я заметила, как та прячет улыбку. Она никогда и ничего не говорила просто так. Даже сейчас ее слова, наполненные ядом, сорвались с губ только для того, чтобы указать Жене на недостатки его горе-жены.

— Ани если тебе так не нравится моя еда, ты можешь сама занять плиту. Я только спасибо скажу, — не удержалась и сказала ей колкость. Ведь было так обидно, что будучи в моем доме, какая-то фифа оскорбляла меня.

— А разве в России принято гостям самим себя обслуживать? Предупредили бы сразу, мы остановились бы в отеле, — бесстыже глядела она на меня, продолжая ставить себя выше. Но это лишь больше злило.

— Теперь я понимаю, что тебе следовало именно так и поступить!

— Лиза! — закричал неожиданно муж и со злостью посмотрел на меня. — Извинись.

— За что? За то, что она тебе глазки строит? Или за то, что смеет меня оскорблять?

— Тебя никто не оскорблял, — встал он на ее защиту.