Жена или жертва?.. - Филлис Уитни Страница 19

Ни Трент, ни его мать ничего не сказали, но в глазах Пандоры промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Взгляд Трента, напротив, стал чужим, словно говоря, что мы снова оказались во вражеских лагерях. Тем не менее он проводил меня к выходу и уже на веранде тронул за локоть.

— Я не очень много знаю о тебе, — сказал он, — но абсолютно уверен, что ты не похожа на Чандлеров. Поэтому, если тебя что-то будет тревожить, приходи к моей матери. Ты найдешь здесь друга.

Едва ли мне следовало принимать такое приглашение.

— В этом случае я всегда смогу обратиться к своему мужу, — холодно произнесла я и стала спускаться по ступенькам.

Трент, не делая больше никаких комментариев, пошел рядом со мной в задумчивом молчании, так что я чувствовала себя неловко, думая о том, как расценивать это завуалированное предупреждение.

— Я пойду, а то Кейт не дождется меня и уйдет, — сказала я. Потом сделала паузу и протянула рук. — Спасибо тебе, Трент. Со мной все будет хорошо. Конечно, семья гениев — нечто новое для меня, но я справлюсь. Как всегда.

Его рукопожатие было грубоватым и нетерпеливым.

— Возможно, тебе лучше это знать — на тот случай, если тебя проинформирует кто-то другой. Мама была права. Я действительно не могу помешать Кейту встречаться с Глендой. Он ее сын, и у него есть такое право.

Я изумленно посмотрела на него. Гленн даже не намекнул мне, что его сестра замужем. И что это Трент…

— Значит, ты… — От смущения я начала заикаться.

— Нет! — резко оборвал он меня. — Я ей больше не муж. Когда Кейту исполнилось девять лет, Гленда сбежала, оставив его мне. После развода она отказалась от моего имени и пошла своим путем. А я — своим. — Мы вышли на пожелтевшую лужайку, направляясь к озеру, где у самой кромки воды меня ждал Кейт. — Ты должна знать это, поскольку теперь стала одной из Чандлеров, — неохотно произнес Трент. — Пандора вырастила Кейта, и до недавних пор у нас не было с ним проблем. Гленда мало интересовалась сыном. Но теперь она вспомнила о нем и полностью подчинила своему влиянию, превратив в одного из своих подданных. Мне трудно смириться с этим.

— Мне жаль, — выдавила я. — Правда, очень жаль.

Это была просто вежливая фраза, но Трент, казалось, воспринял ее так, будто она что-то значила для него. Твердая линия его губ немного смягчилась.

— Я не стал бы рассказывать тебе все эти подробности, если бы не знал Гленду. Ее не обрадует известие о том, что Гленн женился на тебе, и она ни перед чем не остановится. Эта женщина живет по своим собственным законам.

— Я ее не боюсь, — сказала я, стараясь приободриться.

Трент с какой-то безнадежностью покачал головой, и я спустилась к берегу, где нетерпеливо ждал меня мальчик. Даже не дождавшись, пока я подойду к нему, он повернулся ко мне спиной и быстро двинулся по тропинке, так что мне пришлось ускорить шаг, чтобы не потерять его из виду.

Признание Трента настолько потрясло меня, что я потеряла способность ясно мыслить. Гленда оказалась женщиной, в которой я когда-то с юной самоуверенностью видела свою соперницу. Но теперь она была сестрой моего мужа, и я хотела подружиться с ней. Все это не столько встревожило меня, сколько сбило с толку.

Но, несмотря на замешательство, которое вызвали у меня новости, принесенные Кейтом, я твердо верила, что ничто не должно помешать работе Гленна, начатой этим утром. По какой-то причине он, казалось, почти боялся мнения сестры. Он все время повторял, что до приезда Гленды ему необходимо как можно дальше продвинуться в работе.

И вот она здесь. Но нельзя позволить ей испортить то, что он собирается сделать. Она не должна уничтожить его творческий настрой и опорочить его работу. А это значит, что мне придется встать рядом со своим мужем и вести себя твердо и уверенно, чтобы его сестра не смогла лишить его вдохновения.

Солнце уже село за голые коричневые холмы, и поднялся довольно сильный ветер, заставивший меня поежиться в тонком свитере. Пытаясь согреться, я неосторожно ускорила шаг и тут же споткнулась о змееподобный корень.

— Послушай, — окликнула я мальчика, идущего впереди, — я не привыкла ходить по лесу. Ты идешь слишком быстро, и я за тобой не поспеваю.

Он прервал свой стремительный подъем по холму и оглянулся.

Я чувствовала, что выгляжу ужасно. Из косы торчали выбившиеся пряди, бархатная ленточка съехала куда-то на затылок… Зацепившись за ветку, она рванула мне голову, заставив резко остановиться.

Кейт прислонил ружье к дереву и подошел ко мне, чтобы помочь освободиться из плена. Его прикосновения неожиданно оказались легкими и умелыми, и я невольно отметила, что если в помещении он казался угловатым и неуклюжим, то в лесу передвигался с какой-то звериной грацией, явно чувствуя себя как дома.

Тропинка стала шире, и мы пошли рядом. Я с облегчением перевела дыхание.

— Знаешь что? — сказала я. — Каждый из нас приобрел нового родственника. Я стала твоей тетей, а ты — моим племянником, и мне это нравится.

Улыбка впервые проскользнула по его юному лицу, но в ней была снисходительность.

— Ты слишком молода, чтобы быть моей тетей.

— Тети бывают любого возраста, а я на самом деле уже старушка. Мне двадцать четыре года.

Кейт согласился с тем, что это достаточно почтенный возраст, и в его глазах появилось более дружелюбное выражение.

— Я знаю, где любит гулять Гленн, — пояснил он, когда мы вышли на берег озера. — Видишь вон ту скалу у кромки воды там, впереди? Он иногда ходит туда, когда хочет остаться один. Это почти на самой вершине холма. Если хочешь, я покажу тебе, как туда добраться, а потом пройду через лес к «Высоким башням».

Тропинка снова сузилась, и мне пришлось пропустить его вперед. Но теперь Кейт шел медленнее и даже раз или два останавливался, чтобы придержать ветку, которая могла ударить меня по лицу. Я подумала о том, что в лесу он становится даже более мягким и воспитанным мальчиком, чем в гостинице.

Он остановился и поднял ружье к плечу так внезапно, что я чуть не налетела на него.

В низкорослой поросли у кромки озера торчали два кроличьих уха. Мальчик повел ружьем, прицеливаясь.

— Нет! — закричала я. — Нет!

Кролик бросился наутек и мгновенно скрылся за кедром, а Кейт опустил ружье и недовольно обернулся.

— Чего ты орешь?!

— Это же кролик! — возмущенно ответила я. — Зачем ты хотел убить его?

Он презрительно фыркнул.

— Э-э, да ты, похоже, из тех, кого Гленда называет: «сердце, полное сострадания»! Она не такая пугливая и слабоумная.

— Зачем убивать животное, которое не приносит никакого вреда? — не сдавалась я. — Лесные звери имеют больше прав находиться здесь, чем мы. Я еще могу понять человека, который вынужден защищаться от хищника, но кролик… Так почему же ты хотел его убить?