Цена настоящей любви - Бетти Райт Страница 19

Грэгори пропустил это замечание мимо ушей.

— Если есть сложности с деньгами, то мы можем изменить условия соглашения, которое подписали. Мне этот жемчуг вообще не нужен…

— Забудьте об этом. Да будь я нищенкой, живущей на улице, я бы и то не согласилась взять у вас жемчуг. Он даже не ваш, он принадлежит памяти деда, — сверкая глазами, сказала Луиза.

— Очень хорошо. Тогда скажите мне, что случилось?

— Ничего не случилось.

— Расскажите, что произошло сегодня?

— Боже, вы невыносимы! Может, перестанете, наконец?

— Что ж, у вас есть все основания сердиться. Я не имею права вмешиваться в ваши дела. Забудем об этом.

Луиза подтянула колени к груди, обхватила их руками и тяжело вздохнула. Ветер гнал по берегу тучи пыли. От этого ночь становилась еще темнее, а человек чувствовал себя очень одиноким. Грэгори отдалился от Луизы — не физически, но душой. И так было даже спокойнее. Но это рождало обиду.

— Мне не так просто поделиться с вами моими проблемами, — призналась Луиза, помолчав.

— Мне тоже это бывает нелегко.

— Понимаете, Грэг, я не привыкла искать поддержку в людях. И… и мне от вас ничего не нужно. — Она поколебалась, потом сказала: — Эти последние ночи были… приятные. Для вас тоже?

— Да, — едва слышно вымолвил Грэгори.

Луиза снова помолчала.

— Откровенность… Иногда легче быть откровенной с чужим человеком, чем с тем, который рядом каждый день. В эти последние ночи мне было приятно, что мы между собой откровенны и что все это происходит естественно, а не под давлением. Безо всяких осложнений.

Она набрала побольше воздуха в легкие.

— Вы не должны думать, что сегодня у меня случилось что-то страшное. Все было не совсем так. Я случайно столкнулась с человеком, от которого можно ожидать мести. Такое может случиться со всяким. Возможно, для опасений нет оснований. Я панически боюсь огня, так что не исключено, что на этой почве у меня просто выработался невроз. — Она вдруг улыбнулась Грэгу. — Вот и все. Так что, как видите, об этом не стоило даже говорить. Я предлагаю вообще закрыть разговор на эту тему.

— Луиза… Черт возьми! Почему?..

Вся накопившаяся досада последних дней вылилась в этих словах. Луиза отдалялась от него всякий раз, когда уже казалось, что он близок к разгадке ее тайн. Может быть, дело связано с огнем? Не в этом ли ключ к ее тайнам?

Но в данный момент это не имело значения. Главное было — немедленно найти какое-нибудь укрытие. Дождь барабанил по их головам. Грэгори хотелось защитить ее от назойливых капель. Он ощущал это как необходимость. Подобных чувств он прежде еще не испытывал, и это повергло его в панику. Дело было даже не в дожде. А в этой ненормальной местной принцессе, которая уже забыла, чем была занята ее голова еще мгновение назад, и безотчетно хохотала, видя, что они еще далеко от берега.

Когда они к нему приблизились, Грэг спрыгнул в воду. Луиза тут же последовала за ним и кинула ему веревку. Вместе они вытащили лодку на берег и вернулись, чтобы взять сети с раковинами. Дождь барабанил так сильно, что Луизе приходилось кричать, чтобы Грэгори ее услышал.

— Правда, здорово? — выкрикивала она.

Что мог он на это сказать?

— Мы этого так долго ждали! — продолжала кричать Луиза. — Было так жарко, земля пересохла, и этот дождь…

— Идешь ты наконец сюда? — рявкнул Грэг.

— Иду, иду…

Они добрались до порога лаборатории, промокшие до нитки, разгоряченные и задыхающиеся. Луиза бросила к ногам сетки с раковинами. Грэг последовал ее примеру. Они тяжело дышали. Губы ее были мокрыми, со лба стекали струйки чистой, прозрачной влаги. Для нее это не представляло большой опасности, поскольку она никогда не употребляла косметики.

Грэгори ничего не мог с собой поделать: его так и тянуло коснуться ее. Это не было намеком на близость. Просто он должен был убрать ее мокрые волосы с лица, вытереть дождевые капли, блестевшие на щеках. В глазах Луизы все еще искрился смех. И ему не хотелось лишать себя всего этого.

Но вдруг она сделалась застенчивой и отпрянула от него. Улыбка погасла на ее лице. Возможно потому, что он так вел себя. Он видел, что она опять настороже. Но, может быть, тому виной были звуки бесновавшейся вокруг бури. Она как будто устыдилась чего-то или испугалась. Грэг не любил видеть отражение страха в ее глазах, но ничего другого там не было.

Он заключил ее лицо в свои ладони. Она уже знала, что за этим последует. Он склонился к ней и коснулся губами ее губ. В это мгновение раздался оглушительный удар грома. Ливень усилился, но Луиза слышала лишь, как бешено бьется ее сердце.

— Нет. Погоди… Пожалуйста…

От него пахло дождем. Его губы мягко коснулись ее губ. С момента первой их встречи Луиза знала, что Грэг не имеет понятия, что такое терпение. Он искал с ней близости, надеясь, что она хочет того же самого. Он завладел ее ртом, старался разбудить в ней чувственность, все плотнее прижимаясь к ней.

Он весь подался вперед. Оба промокли до нитки. Груди ее были холодными и мокрыми. Он ощутил их упругость, когда прижал ее к себе. Его пальцы ласкали ее волосы, ощущая их мокрую тяжесть. Затем они пробрались к затылку, перешли на плечи и скользнули вдоль спины.

Луиза чувствовала себя очень усталой. Главным образом оттого, что ей надоело бояться. Она устала от одиночества, от своей гордости. Этот ливень многое перепутал. Казалось естественным, что она хочет его близости. Его поцелуи напоминали прикосновения мокрого шелка к телу. Луиза вдруг поняла, что прижимается к Грэгу — неосознанно, беспомощно.

Грэг был поджарый и очень сильный. Когда он целовал ее, она чувствовала его губы, язык и зубы. Он целовался так, будто это был его первый и последний поцелуй.

Луиза потеряла способность рассуждать здраво — и в этом была его, Грэга, вина. Тело его сотрясалось от овладевшего им желания. Она видела его глаза — черные, блестящие, глаза одинокого человека. И она слишком долго была одна. А сейчас внезапно поняла боль этой родственной души.

Она отдавалась ему бездумно, словно это все происходило не с ней самой. Это ощущение усиливалось объявшей их ночью, грозой и беспрерывным шумом дождя. Она чувствовала его язык, блуждавший в поисках наслаждения по потаенным уголкам ее рта. Она чувствовала его нетерпеливые руки, которые скользили вниз, к ее бедрам, и которые все сильнее и крепче прижимали ее. В ней самой волной поднималось желание… Это было удивительно. Что-то яркое расцветало в ее воображении, но она не давала себе труда понять, что это такое.

Желание уже овладело ею и все нарастало. Хотелось без остатка отдаться этому роскошному чувству… Такого с ней никогда не было, да и быть ее могло. С помощью Грэга она вступала в неведомые сферы, в пределы того, что запретно. Ей хотелось, чтобы он коснулся руками самых интимных частей ее тела. Ей хотелось ощущать его плоть. От его страстных поцелуев болела шея, но она хотела чувствовать эту боль. Она принадлежала ему… вся. Рот, руки, пальцы, каждая клеточка ее тела. Она не возражала, хотя ей было больно. Но эта боль исходила от Грэга.