Шалая любовь моя - Мэгги Дэвис Страница 19

Сидя, он выглядел еще массивнее, плечи его будто стали еще шире. От этой мысли отчаянно бьющееся сердце Лейси чуть не выскочило из груди. Волосы его были слегка растрепаны, словно он несколько раз провел по ним рукой, но в остальном, ей показалось, он ничуть не изменил своего настроя — те же желваки на скулах, та же холодная сдержанность.

— Садитесь, — пригласил он, по-прежнему не поднимая головы.

Лейси предпочла стоять.

— Расскажите, мне, чем вы тут занимаетесь, — невозмутимо продолжал он, просматривая очередную страницу.

— Я и в самом деле модель, — вскинув подбородок, произнесла Лейси, желая сохранить работу, но не желая сдаваться без борьбы. — То есть была ею. А теперь я младший обозреватель мод. — Еще не договорив, Лейси ощутила, что все это звучит страшно неубедительно.

— Ваша фамилия действительно Кингстоун? Аделаида Лейси Кингстоун? — отложив прочитанный лист, он взял следующий. — Или это очередной псевдоним?

Лейси поняла, что у него в руках ее резюме.

— Меня назвали так в честь бабушки.

Если у него в руках ее резюме, то в папке на столе — ее личное дело. Можно представить, с какой лихорадочной поспешностью было доставлено оно из отдела кадров, какая там была суета и неразбериха, пока его не отыскали. Проработав в журнале пару недель, Лейси уже успела познакомиться с проблемами отдела кадров.

— Работу в качестве обозревателя вы начали в этом месяце? — загородившись бумагой, осведомился он. — Быстро вы ее нашли! У вас что, есть дружок среди персонала, предоставивший вам эту работу? А вы в благодарность, э-э, проявили к нему благосклонность? Как его зовут?

— Что?! — в замешательстве переспросила Лейси.

— Его имя, пожалуйста, — он, наконец, поднял голову, и знакомый взгляд холодных серых глаз встретился со взглядом Лейси.

«Ничего себе, — ощутив внезапную слабость, подумала Лейси. — Да неужели достаточно одного взгляда мужчины, с которым ты была, чтобы нахлынули мучительные воспоминания о его объятиях, о том, как прекрасно его обнаженное тело и как его жесткие губы целовали уголки твоего рта, едва касаясь их?»

— Прекратите, — пророкотал его яростный голос.

Лейси сглотнула. Должно быть, она выглядела так, будто ее ударило током в 220 вольт. Его лицо окаменело.

— Я верну вам ваши деньги! — выпалила Лейси. Правда, она уже потратила часть на квартплату, но немного. — Я… выпишу вам чек!

Увидев, как сжались его зубы, Лейси представила себе, что подобные челюсти с легкостью раскусили бы и разжевали даже стальной прут.

— Я действительно модель, — пискнула Лейси. В горле вдруг пересохло. — Однажды я даже была целый год Мисс L'Oreal, прежде чем получила диплом бакалавра искусств в Нью-йоркском университете.

— Пятнадцать месяцев вы были безработной, — ледяным тоном отрезал он. — Так значится в вашем резюме. Общеизвестно, каким образом модели восполняют недостаток средств. Назовите мне имя человека, предоставившего вам работу здесь.

— Некоторые модели, — запротестовала Лейси. — Может быть, какие-нибудь, но далеко не все!

— На что же вы жили год с лишним?

— На заработки! — выкрикнула Лейси, тотчас же осознав, что сморозила глупость, и торопливо прибавила: — И на пособие по безработице! — Но было уже поздно. Тогда она взмолилась: — Послушайте, мне действительно нужна эта работа. Я действительно журналистка… Я предоставила все вырезки своих публикаций, когда подала заявление о приеме на работу в журнал «Каприз». Я чертовски хорошо пишу!

— Вы всего лишь пару раз публиковались в качестве внештатного сотрудника «Ежедневника женской моды», вот и все, — отозвался он, вынимая вырезки из папки, чтобы получше ознакомиться с ними.

— Я хорошо пишу, иначе меня не приняли бы в «Каприз»!

— Назовите мне его имя, — настойчиво повторил он.

На мгновение ярость ослепила Лейси.

— Холдингс Дж. Блэкхаммер!

Его загорелая рука потянулась за блокнотом и карандашом.

— Чем он занимается в «Капризе»? — Голос его скрежетал, как трущиеся друг о друга торосы.

— Да откуда мне знать?! — парировала Лейси. — Я только что его выдумала!

Раздался негромкий хруст — карандаш в его пальцах переломился надвое. Эскевария уставился в полированную поверхность стола. Его лицо стало еще жестче.

— Ваш контракт с журналом налагает запрет на левые заработки, — сдерживая свою безграничную ярость, пророкотал он, — во всех, м-м, других областях деятельности. Я предлагаю вам перечитать его еще раз.

— Левые заработки?! Значит, вот я чем, по-вашему, занималась в Талсе? — испуганно воскликнула она. — Левые заработки?! Да я была моделью на шоу оптовиков!

Эскевария зловеще забарабанил пальцами по столу и буркнул:

— Насколько я понимаю, побочные заработки приносили вам существенно больше, чем труд модели.

— Вы это серьезно?! — закричала Лейси, понимая, что он действительно не шутит.

— «Каприз» не нуждается, — произнес Эскевария, почти не шевеля губами, — в работниках, имеющих параллельно такого рода… профессии. Полагаю, незачем объяснять вам, почему.

Лейси, лишившись дара речи, лишь таращила на него глаза. Очевидно, Эскевария вообразил, что она здесь как бы временно…

И тут с ужасом Лейси поняла, что на основании всего известного ранее он и не мог прийти к иному выводу. Тогда она была в Талсе, а теперь здесь. Из-за крайне нелепого стечения обстоятельств его деньги по-прежнему у нее, да вдобавок он еще думает, будто она хочет пополнять свой бюджет тем же способом, что и в Талсе.

— Я хотела тогда отделаться от вас, поэтому говорила, что у меня все расписано! — вспылила Лейси. Но тот же проказливый чертенок снова подсовывал ей слова. Она попыталась начать сначала. — Это вы буквально волоком потащили меня из бара и даже не дали объясниться! Пропади все пропадом, все это было лишь шуткой! — Она порывисто перевела дыхание. — Послушайте, неужели я действительно вела себя, как… что вы пытаетесь мне тут приписать?! Не старайтесь сбить меня с толку, вы знаете, о чем я говорю! Это вы во всем виноваты, — уже дрожащим голосом договорила она, — вы и ваши неистовые, бешеные…

«Поцелуи», — хотела она сказать, но вовремя остановилась.

Вот он каков — расселся тут, нанося ей оскорбления каждым своим словом, явно ненавидя ее — да и себя — за случившееся. Раз он так себя ведет, скорее она умрет, чем скажет, что в Талсе потеряла от него голову. Что его волшебные любовные ласки впервые пробудили в ней страстную натуру, ввергнув в трепетное замешательство, лишив возможности забыть об этих переживаниях — да и о нем самом.

И вдруг совершенно неожиданно тон голоса его переменился, и он тихо и ласково спросил:

— Почему вы ушли, когда я просил вас остаться? Мне надо было вам кое-что сказать.