Мой маленький каприз - Натали де Рамон Страница 19

— Чтобы далеко не убежали. И чтобы потом было легче их поймать. — Он помолчал и добавил с веселой иронией: — Вы, девочки, должны уже знать, что мы — специалисты, чтобы не давать сбегать людям и животным. Животным мы связываем ноги, людей запираем.

Я рассмеялась и выключила камеру.

— Польщена, что меня вы, по крайней мере, не связали.

— Потребуется — свяжем. Давайте сюда ваш агрегат. — Он забрал у меня камеру. — Пойдемте!

— Куда? Или вы передумали меня снимать?

— Точно, передумал. Вам катастрофически не идет этот платок. Пошли! — Он сунул камеру себе под мышку и освободившейся рукой потянул меня за запястье.

От его прикосновения у меня тут же перехватило дух.

— Идем-идем, — повторил он, сверху вниз заглядывая мне в глаза своими подведенными фараонскими очами.

— Да-да, — едва слышно прошептала я, утопая в их бездонной гигантской черноте и отчетливо понимая, что еще немного, и наконец все произойдет. — В мой шатер?..

— Конечно. Я же должен посмотреть, достаточно ли экзотично вы устроились. Или нужна большая цивилизация?

Мне нужны только вы, я пойду за вами куда угодно…

— Так идемте же! — Он опять потянул меня.

Я перехватила его руку и переплела его пальцы со своими. Он шумно перевел дух.

— Эльза, а вы не торопите события?

Вместо ответа я привстала на цыпочки и прильнула губами к его губам. Какой-то миг они сопротивлялись, но потом я почувствовала, как с тихим стоном содрогнулась его грудная клетка, его дыхание ворвалось в мой рот, и мы поцеловались так, будто от силы этого поцелуя напрямую зависели наши жизни.

— Пожалуйста, больше так не делайте, — отстраняясь и не глядя на меня, произнес он, но не разнял переплетенных пальцев.

Я промолчала, и мы, держась за руки, пошли к стоянке. Он заговорил первым:

— Обещаете больше не делать так?

— Так? — Я посильнее сжала его пальцы. — Нет, не обещаю.

— Напрасно. — Он тоже сжал мои. — Кажется, я вас просил не выходить в самые жаркие часы на солнце. С вами снова может случиться обморок.

— Жаль, что не случился. Иначе вы не отчитывали бы меня, а несли на руках! — Я дернула свою руку, но он не отпустил.

— Успокойтесь. До вашего шатра совсем близко. Потерпите. Нас все видят.

— Кто? Оглянитесь, ни души! Хотя все и так прекрасно понимают, зачем вы меня сюда привезли! Разве что верблюды не в курсе! А Нурали и вообще наблюдал, как мы целовались!

Он молчал, но не ускорял и не замедлял шаг, как и не выпускал мою руку, хотя не смотрел на меня. Я тоже притихла, искоса поглядывая на его профиль. Опущенные, чуть подрагивающие, длинные густые ресницы. Изумительный медальный нос. Обветренные губы с усталыми морщинками в углу, как и в уголке обведенного черным фараонского глаза. И мне опять было стыдно за свою несдержанность — вряд ли он успел отдохнуть хоть немного с той минуты, как мы расстались, а я на него нападаю. Я хотела сказать что-нибудь примирительное, но тут противно завыл незнакомый мобильный.

— Извините, я должен ответить. — Он отнял руку и полез в свои одежды.

— Ваш мобильник срабатывает? А мой здесь не берет.

— Это не телефон. Это рация.

Он извлек аппарат с большим цветным мигающим дисплеем и ответил по-арабски. Голос звучал устало, но мы не останавливались, а шли дальше, и только перед самым моим шатром разговор был окончен. Я вежливо спросила:

— Все в порядке?

— Да, — произнес он, рассеянно глядя на мою камеру в одной своей руке и на рацию в другой.

— Давайте мне камеру, а то вам неудобно прятать рацию.

Он улыбнулся, словно возвращаясь издалека.

— Мне незачем ее прятать. Просто не забыть перед уходом взять с собой. Прошу. — И рукой с рацией отвел полог шатра.

Я увидела вновь накрытый низенький столик.

— Не удивляйтесь, Эльза. Я велел подать перекусить в ваш шатер. Вообще-то у нас из-за жары не принято есть среди дня, но я просто зверски голоден. Оттого и соображаю плохо. Ну проходите же!

Я юркнула внутрь, он вошел за мной. Положил на ковер камеру и рацию. Обвел взглядом шатер.

— Так. Молодец матушка Фарида. Позаботилась даже об умывании. — И показал мне на кувшин с водой, стоявший в тазу возле единственного кресла, на котором висело нечто напоминающее полотенце. — Эльза, пожалуйста, если вам не трудно, полейте мне на руки. Так хочется умыться.

— Конечно-конечно! — Я сбросила с головы платок. — А потом вы мне.

— Ладно. — Он улыбнулся. — Тогда лейте поэкономнее, чтобы и для вас осталось. — Снял куфью и, присев на корточки, поместил руки над тазом. — Ну, чего вы ждете? Лейте!

— Может, лучше снаружи? А то мы забрызгаем все ковры.

— И очень хорошо. Будет прохладнее. Лейте же!

— А ваш макияж не размажется? Краска, или какое там у вас снадобье, не попадет в глаза?

Он усмехнулся.

— Это матушка Фарида постаралась. Не мог ей отказать. Лейте! Смыться не смоется, может, хоть побледнее будет.

Я осторожно стала лить воду в его подставленные ковшиком ладони. Он ополоснул их раз, другой, потом, шепнув:

— Пока хватит, — умылся и тихо попросил: — Еще!

Я снова наполнила его руки водой. Он вдруг приблизил их к моему лицу и умыл меня.

— Что вы делаете? — От неожиданности я чуть не выронила кувшин.

— Еще? — доверительно прошептал он, не убирая своих мокрых рук с моего лица и заглядывая мне в глаза. — Ну? Скажите: е-ще!

— Еще…

Ковшик его рук снова был над тазом передо мной. Я налила воду, и он снова ласково умыл меня. Его взгляд светился любовью.

— Еще, — замирая от нежности, попросила я.

— Нет, теперь моя очередь. — Он забрал у меня кувшин. — Вы поняли, как правильно умываться?

Я кивнула и подставила над тазом руки. Он налил в них воды. Я осторожно понесла эту воду к его лицу. Он погрузил его в мои руки и там, в воде, стал трогать языком и целовать мои ладони и пальцы. Это было до того дивно, что я, не удержав равновесия, плюхнулась на ковер.

— Еще? — весело спросил он и прилег рядом.

— Еще, — согласилась я и подставила руки под струйку из кувшина.

И это чудо с прикосновениями его языка и губ к моим пальцам и ладоням повторилось…

— Еще!..

— Все. Воды больше нет! — Он перевернул кувшин над собой и поймал ртом последнюю каплю.

— А мне?

Он многозначительно кивнул и, обнимая меня на ковре — я почувствовала долгожданную тяжесть и гибкость его тела, — одними губами вдохнул эту каплю в мой рот. Я застонала, ловя его губы, но он тут же отстранился и, приподнявшись на локте, заглянул мне в глаза.