Королевская любовь - Шэрон Кендрик Страница 19

– Да, а как у тебя складываются отношения с Люси и Эллой, твоими золовками? У вас должно быть немало общего, ведь они тоже родом из Англии.

Милли подумала, что различий у нее с этими двумя женщинами еще больше, поскольку у обеих уже были дети. А данный факт служил основой их более близких отношений со своими мужьями. На государственных приемах обе вели себя с подобающим достоинством, но Миллисента не раз замечала, как они обменивались мимолетными улыбками со своими возлюбленными, в то время как Джанферро никогда не позволял себе ничего подобного.

– Мне кажется, я не настолько хорошо их знаю… – задумчиво произнесла она.

– И в чем проблема? – нетерпеливо перебил Джанферро. – Пригласи их на чай, будет повод познакомиться получше!

Его заносчивость возмутила Миллисенту, и она решила продолжать отстаивать свое право распоряжаться собственной судьбой.

– Хорошо, я так и сделаю, но, что касается изучения итальянского, я все-таки хотела бы заниматься в группе. В конце концов, кому от этого станет хуже?

Джанферро не привык, чтобы его решения обсуждались, но в то же время заметил, что, судя по целеустремленному взгляду жены, она не намерена отступать.

– Просто это… слишком усложнит дело.

– Вот как?

Было понятно, что Милли пытается снова вернуться к «нормальной» жизни. И должно пройти некоторое время, прежде чем она поймет, что это совершенно невозможно. Что некоторые вещи навсегда остались за пределами королевского дворца, и возврата к ним нет.

Однако Милли сумела настоять на своем, и пару недель спустя добилась разрешения пойти на занятие по итальянскому языку в сопровождении верного Алессо.

Курсы выбирал сам королевский помощник – они проходили в помещении британского посольства. Приветствуя Миллисенту, жена посла склонилась в почтительном реверансе, несмотря на то что королева велела Алессо не объявлять о своем присутствии на занятии.

– Мне не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание, – примирительно пояснила она, указывая на юбку до колен и свитер простой вязки. Зима в Мардивино была теплой, в воздухе ощущалась лишь легкая прохлада.

В ответ граф лишь удивленно приподнял брови.

– Разумеется, Ваше Величество.

Милли улыбнулась.

– Не надо такой официальности. Это всего лишь занятия по итальянскому языку!

Когда новая ученица вошла в аудиторию, учитель стоял к ней спиной и писал на доске глагольные формы. Повернувшись к новой студентке, он недовольно нахмурился, откинул длинные волосы с плеч и заявил суровым тоном:

– Вы опоздали!

Милли с трудом подавила улыбку, заметив возмущенно-испуганное выражение лица супруги посла. Она едва заметно покачала головой, желая дать понять, что не надо беспокоиться, и извиняющимся тоном обратилась к преподавателю:

– Прошу прощения.

А затем быстро прошла на свободное место в конце класса.

В течение следующего часа все студенты сосредоточились на грамматических правилах и новом материале. Робкие попытки Милли произнести незнакомые слова встречали одобрительную поддержку окружающих, а она так же улыбалась, когда очередь читать доходила до товарищей. Ощущение дружеского участия незнакомых людей доставляло юной королеве невероятное удовольствие.

По окончании занятия слушатели стали выходить из класса. Пока Милли собирала книги и тетради, учитель неспешно подошел к ее парте и остановился рядом. Одетый в футболку и джинсы, он больше походил на художника, нежели на преподавателя.

– Вам понравилось занятие? – спросил он.

– Да, очень. Вы объясняете все настолько… просто!

– О, не говорите так, иначе я начну сомневаться, что из вас может получиться первая ученица в классе, – улыбнулся итальянец. Неожиданно у него на лбу возникла морщина. Так хмурятся, если пытаются вспомнить, кто находится передними. – Мы с вами не встречались раньше, синьора? Ваше лицо кажется мне необыкновенно знакомым.

Милли понимала, что настал момент сделать выбор. Нельзя сохранить инкогнито, если хочешь вести себя соответственно сану. Не только учитель, но остальные ученики не могли бесконечно оставаться в неведении, особенно когда за дверями стоит королевский телохранитель.

– Вы как две капли воды похожи на нашу новую королеву! – продолжал преподаватель.

– Ничего удивительного, ведь это я и есть.

Собеседник озадаченно присвистнул и переспросил с недоверием в голосе:

– Неужели моя студентка – королева Мардивино?!

Миллисента улыбнулась.

– А разве это что-то меняет?

– Для меня – нет. Но почему вы не пригласили преподавателя во дворец?

– Может быть, мне хотелось узнать, как живут люди вне стен королевской резиденции, – медленно ответила она.

– Птичка, вырвавшаяся из клетки? – задумчиво произнес учитель. – И вам это необходимо?

– Вы задаете нескромные вопросы!

– Но ведь вы же хотите познакомиться с жизнью вне стен дворца. А здесь люди привыкли задавать те вопросы, которые приходят им в голову. – Немного подумав, он поинтересовался: – И как же к вам следует обращаться?

– Мое имя Милли. Вот так меня и называйте.

– А я Оливьеро. – Он дружелюбно улыбнулся, и в уголках глаз у него собрались лучистые морщинки. – Я не выдам ваш секрет, Милли, хотя и не думаю, что его удастся долго сохранить в тайне. Одно могу обещать – вы вправе рассчитывать на точно такое же обращение, как и другие студенты, которым придется мириться с подобным положением дел, иначе им…

– …укажут на дверь? – подсказала Милли.

– Ну да, именно так!

Занятия итальянским сделали ее жизнь более яркой, и юная королева принялась за дело с необыкновенным энтузиазмом, который был должным образом вознагражден.

Конечно, было бы наивно надеяться, что товарищи по группе будут долго оставаться в полном неведении. Однако они вели себя с должной почтительностью и не задавали нескромных вопросов.

Миллисента всегда уходила с занятий самой последней, потому что ей нравилось поболтать с Оливьеро. В его компании она забывала о своем королевском статусе и хохотала как обыкновенная девчонка. Подобные драгоценные минуты непринужденного общения давали возможность вспомнить прежнюю жизнь, столь сильно отличавшуюся от нынешней.

Относительная свобода продолжалась месяц, пока однажды утром Алессо не постучался в дверь королевского кабинета. Миллисента как раз проглядывала итальянскую газету. Оливьеро предупредил, что она практически ничего не поймет – и оказался прав! Но лучшим способом узнать чужой язык было знакомство со всеми его проявлениями.