Бывший муж сестры - Юлия Рябинина Страница 18

Выехав на дорогу, дерзко вклиниваюсь в ряд машин.

Позволяю себе немного расслабиться. Боковым зрением цепляю профиль Веры. Интересно, она предполагала, что так все выйдет? Ведь по ее удивленному лицу я понял, что она так же, как и я, не ожидала увидеть Надю с ребенком.

Но сейчас мои мысли перескакивают на вспоминание о другом. В груди просыпается знакомое чувство забытой тоски, которое я все это время душил. Не выпускал наружу. О том, как все было на самом деле…

Первая любовь? Влюбленность? Что за бред, это явно не про меня… Так я думал до того момента, пока не встретил Надю.

Влюбился в нее с первого взгляда. Как ненормальный.

А потом она поверила ерунде, которую ей наплел Тимоха, и сбежала, так и не дав мне ничего объяснить. Твою мать, до сих пор больно!

Помню, как первые месяцы, пытаясь задушить обиду на Надю, глумился над собой, сам себя высмеивал, но только лишь на глазах у пацанов. А когда возвращался вечерами домой, меня накрывала бессильная ярость от того, что она даже не дала нам шанса.

Потом я стал делать все, чтобы отпустить. Забыть. И мне показалось, что я смог это сделать, взвалив на себя заботу о Вере; думал, что ей нужны эти встречи и бессонные ночи. Но это была ложь. Я делал это для себя, чтобы не кануть в омут разочарования.

Постепенно, незаметно для себя, втянулся. Наведывался чаще, и на душе легче становилось. Возможно, потому что Вера, по сути, была какой-то связующей частичкой с Надей, даже несмотря на то, что между ними остался только краткий обмен смсками.

Изначально чесались руки выведать Надин телефон. Но я всякий раз подавлял в себе это желание. Я точно знал, что как бы я ни настаивал и ни уверял ее встретиться со мной, она этого не станет делать.

Спустя год чувства утихли. На первый план вышла забота о новой — не моей — семье. С рождением Сони все пошло абсолютно не по моему плану. Так как рядом с Верой не было близких, мне пришлось помогать ей. Вначале ее звонки с просьбами о помощи были не частые, не напрягали. Но с каждым днем их становилось больше. И уже спустя время я даже перестал обращать внимания на подколы пацанов.

Так я втянулся. Стал оставаться в квартире, что снял для них. Вплотную занялся делами фабрики. И уже не так часто тусил с пацанами, как прежде.

Единственное, до чего с Верой у нас так и не дошло, так это до постели. Хотя… Один раз я все-таки решил, что, возможно, у нас есть шанс…

Но на утро стало понятно, что нет. Вера мне будет женой только на бумаге. Не в жизни. Все в рамках договора. Отношения без обязательств. Она ни на что не претендует.

С тех пор я не совершал подобных ошибок: с Верой постель я больше не делил никогда, дабы не давать ей лишних поводов.

Однажды, не знаю, что долбануло мне в голову, подумал, а вдруг Надя вернется?! Куда пойдет? В то время злость и досада на нее прошли, остались какие-то странные чувства, которые я не мог объяснить сам себе. И чтобы как-то эти чувства вырвать из души, я начал делать в квартире сестер ремонт.



Когда дело сдвинулось с мертвой точки — я нашел рабочих, и они вынесли все старье, — на душе стало легче. Понял, что на правильном пути. В сердце поселилось спокойствие. Полный штиль. И даже в какие-то моменты прошлое мне казалось нереальным. Будто Надя была всего лишь сном.

Мне казалось, что все давно прошло. Все чувства угасли, и обиды больше не было. Услышав от Веры, что приезжает сестра, я не смог отказать себе в том, чтобы не посмотреть в глаза беглянке.

Эх, зря надеялся. Оказывается, ничего не закончилось, не забылось.

Стоило увидеть Надю, как все, что было похоронено и зарыто под толстым слоем забот, все это разметал ураган чувств, вырвавшийся наружу.

Я видел, с какой неприязнью девушка смотрела на меня. Чувствовал исходящий холод в мою сторону. И мне хотелось встряхнуть ее. Хотелось сжать в руках и спросить с нее за все те дни, что я жил без нее.

Но я не мог. Теперь у нее был ребенок и муж, хоть Надя и не спешила говорить о нем. Я даже неуместно пошутил по этому поводу в тот момент, когда она гордо заявила, что со всем справится сама, чем очень ее задел.

Негативная реакция последовала незамедлительно.

Я не хотел ее обижать — это произошло непроизвольно. Я только сейчас понял, что ревновал, потому что она предпочла кого-то другого, а не меня.

— Что за чертовщина!

Вцепившись пальцами в руль, сжимаю его до хруста в суставах.

Почему я не сказал, что Тимоха неудачно пошутил, и обида Нади на меня была, по сути, бессмысленной?

Придурок! Я тогда на него так психанул, что несколько недель не разговаривал. Это Дрозд мне спустя какое-то время признался, что Тимоха положил на Надю глаз. Думал, замутить с ней получится. Не получилось. Просчитался.

А по факту лишил меня Нади и моей дочери.

Эти мысли буром таранят мой мозг, да с такой навязчивостью, что начинает отдавать в виски.

Сжав челюсти, на короткий мог закрываю глаза и стряхиваю наваждение прошлого. Что было, то прошло. Уже ничего не исправить. Зато я могу постараться изменить грядущее.

— Глеб, — жена дотрагивается до моего плеча, и я перевожу взгляд на нее. — Ты поднимешься домой?

— Не сегодня, Вер.

— А, может, заедешь, когда Соня и Коля будут дома? Они по тебе скучают…

Слишком очевидно, к чему она клонит. И это очень раздражает.

— Вер, манипулировать мной при помощи детей не нужно — это проигрышный вариант. Ты же знаешь. Я люблю Соню. И мне далеко не безразличен Николай. Давай оставим мою привязанность к детям чистой и незапятнанной твоими интригами. Я тебе уже сказал свое решение.

— М-м-м, а ты знаешь, Глеб… — Вера вдруг откидывается на спинку сиденья и, скрестив руки на груди, гордо вздергивает подбородок. — Я тебя отпускаю. Что мне теперь, унижаться перед тобой всегда? Бегать, умолять?! Не хочу.

— И где подвох, Вер? Хотя о чем я. Подвоха быть и не может, ведь так? У нас же, помнишь, нет перед друг другом никаких обязательств. — напоминаю ей.

В этот момент сворачиваю во двор, где снимаю квартиру для Веры.

— Конечно! Никаких, Глеб, — ехидно улыбается девушка, и мне это ой как не нравится.

— Что ты задумала?

Притормаживаю возле подъезда и, схватив Веру за предплечье, поворачиваю к себе лицом.

— Если ты бросишь меня, Глеб, то я покончу с жизнью, а в предсмертной записке напишу, что во всем виноват ты. Так что думай.

Она нарочито медленно открывает дверь автомобиля, а я настолько поражен, что даже сдвинуться не могу.

— Постой! — стряхнув с себя наваждение, хрипло зову девушку.

Но она, спохватившись, быстро хлопает дверью, бежит к подъезду, как будто не услышав меня, и через пару мгновений уже исчезает внутри.