Принцесса - Мария Степанова Страница 17

И вот надо же, она, его Юлька-пулька, настоящий всамделишный директор школы! Илька неимоверно гордился и одновременно переживал, понимая, какая это ответственность. Сам он тоже добился кое-чего, но это было так прозаично и обыденно, не то что у Юльки!

— Иль, ты спишь что ли?! А?

Илька очнулся от мыслей и сфокусировался на Юльке, которая перестала что-то рассказывать и пристально смотрела на него.

— Нет-нет, не сплю! Что ты там говорила?

— Ну я и говорю, — продолжила Юлька, — что теперь не знаю, что делать. Этот придурок Звягинцев ясно дал понять, что будет теперь мне гадить. Представляешь?!

— Представляю, — ответил Илька и вдруг зевнул во весь рот, не сумев сдержаться.

— Да ты же спать хочешь! — Юлька спрыгнула с дивана, протянула Ильке руку и потянула его вставать. — Ну-ка давай быстренько уложим тебя!

Она деловито закопошилась, раздвигая диван, принесла одеяло и подушку, толстую, как он любил, взмахнула простыней, обдав Ильку прохладной волной, и покрыла ею всю поверхность дивана. Долго тискала подушку, трясла ее и всхлопывала, потом бросила в изголовье и приглашающим жестом указала на диван:

— Ну давай, устраивайся!

И вышла, деликатно прикрыв дверь. Илька снял джинсы, повесил их на спинку стула, стянул футболку, бросил туда же. Улегся, поерзал. Диван этот они с Юлькой покупали вместе, и как раз для того, чтобы он мог оставаться у них на ночь. И вообще, большинство мебели было приобретено с его участием, потому что Юлька не любила долго выбирать, ее угнетала магазинная суета и нарочито-подобострастное внимание продавцов, а ее мать, тетя Даша, была известная любительница "пошопиться", как говорила она сама. Тетя Даша могла часами бродить из отдела в отдел, мерить или просто рассматривать, заставлять мерить Юльку или Леру, которые тоскливо волочились сзади и ныли, когда же можно будет пойти домой или, хотя бы, в ближайшее кафе перекусить. В этой нелюбви к торговым центрам Юлька с дочкой были очень похожи. А с ним все оказывалось намного проще. Быстро вошли, быстро купили и ушли. Доставкой Илька занимался сам, находил машину и сопровождал ее до самого Юлькиного дома. А собирали они вдвоем с дядей Лёшей. Юлькин свекор никогда не отказывался помочь, хотя и был слегка обижен на Юльку, которая, следуя негласному указанию Татьяны Петровны, по окончанию работы не "наливала".

— Тук-тук, можно? — дверь приоткрылась, и Юлька заглянула одним глазом, — не спишь еще?

— Заходи! — Илька сдвинулся к стенке и похлопал по одеялу, — посидишь еще?

Юлька вошла, присела на краешек дивана, улыбнулась, протянула руку и взъерошила Илькины волосы. Потом наклонилась к нему, и Илька увидел в отвисшем вороте халатика грудь в розовом бюстгалтере.

— Эй, погоди! У тебя седина что ли?! — она наклонилась еще ниже, рассматривая волосы, — точно! Седина! Блин, Илька! Что происходит-то? Стареем что ли?

— Это от нервов, — он прокашлялся и отшутился, — работа у меня такая, побочный эффект — ранняя седина и инфаркт.

— Я все никак поверить не могу, что мой приятель аж целый директор завода! — Юлька теребила уголок пододеяльника, пытаясь до конца вывернуть его, придать ткани угол в девяносто градусов, — мне все кажется, что тебе восемнадцать, и мы молодые и глупые. А мы вот… — она помолчала, — … уже какие-то старые и седые, а у тебя борода и бывшая жена в анамнезе, да и я не такая воздушная. А Лерке скоро исполнится шестнадцать…

— Ты не старая, ты красавица, — Илька погладил Юльку по руке, — и всегда будешь красавицей!

— Правда? — она подняла глаза и смотрела так выжидающе и с надеждой, словно только от него зависело, какая она будет.

— Правда, — кивнул Илька.

— Ладно, пойду я, — тихо произнесла Юлька поднимаясь. Она взяла со стула футболку, — сейчас кину в машинку, к утру высохнет.

Она ушла, а Илька лег на бок, пытаясь успокоиться. Когда она была рядом, все его существо восставало от этой близости. Даже волосы на руках приподнимались и вся кожа становилась чувствительной. А Юлька совсем не смущалась, хотя уважала его природную скромность, он иногда рисовал себе картинки, воображая, как это было бы, если бы Юлька была его женой. В воображении она вилась вокруг него, постоянно обнимая и целуя, и он был безоговорочно счастлив. И Лерка была его дочерью. Хотя, никогда в фантазиях он не углублялся дальше обнимашек. Почему-то, как ни старался, Илька не мог представить их с Юлькой секс. Он знал, что это было бы прекрасно, но деталей представить не мог.

Утром его довольно невежливо растолкали, сообщив, что их ждут к завтраку. Вставать жутко не хотелось, но Юлька уже поторапливала, тряся перед носом большим махровым полотенцем, и Илька, завернув талию этим самым полотенцем, побежал в баню — умываться. Теплая баня, как ни странно, взбодрила, и он вышел довольный, вдыхая осенний воздух. Пса заперли в будке, и тот рычал на Ильку утробно, хотя и не лаял.

— Вот не был бы ты таким кровожадным, мы бы с тобой подружились, — пожурил Илька собаку, и вошел в дом.

Через пятнадцать минут они шагали по раскисшей от ночного дождя дороге, торопясь к теплым блинам. Илька предлагал доехать на машине, но его подняли на смех. У Осиповых ничего не менялось за эти пятнадцать лет, разве что забор из деревянного превратился в высокую ограду из профлиста, крышу перекрыли и поменяли двери. Внутри дом был все таким же — простым, с ткаными дорожками и большой белой печкой в углу.

— Доброе утро! — он вошел первым, вставая на постеленную у входа клеенку.

Из большой комнаты выглянул дядя Лёша, увидел Ильку и заулыбался приветливо.

— Здорово, Илюха! Давно не приезжал! А что это у тебя за борода? В мужика что ли превращаешься? А то все пацаном бегал!

— Здравствуйте, дядя Лёша! — Илька протянул руку, мужчины поприветствовали друг друга по своему, по-мужски.

— А Татьяна вышла, там где-то в ограде ходит. Ну чего встали-то? Заходите! Лерка, не топчись сапогами-то, сама будешь полы мыть!

Не успели они скинуть куртки, как в дом вошла Татьяна Петровна, тоже улыбнулась. Ильке показалось, что хозяйка похудела, он помнил, что Нина говорила о проблемах со здоровьем.

— Пришли наконец-то! — Татьяна Петровна открыла холодильник и складывала в ячейки яйца, — руки мойте и за стол, все готово.

Они расселись, в центре стола стояло блюдо, на котором горкой возвышались блины, а вокруг все было уставлено пиалками с вареньями всех видов, сметаной и сгущеным молоком.

— Илюша, может тебе супчику? — Татьяна Петровна заботливо заглянула Ильке в глаза, — только сварила, теплый еще!