Светская львица - Кетрин Распберри Страница 16

Джинджер в мгновение ока скинула шорты и майку, оставшись в одном купальнике. Ласты оказались отрегулированы как раз по ее ноге – словно Вэл специально позаботился об этом, прикинув ее размер «на глаз».

Она сунула ступни в эти «лягушачьи лапки» и смело шагнула к воде. Волна мгновенно накатила, ткнулась в лопасти ласт, задрала их и едва не сбила девушку с ног, но сильная рука Вэла вовремя подхватила Джинджер и помогла ей обрести равновесие.

– Не так, – терпеливо объяснил Вэл. – Заходить в воду в ластах надо спиной вперед. Только оглядывайся, чтобы не наткнуться на камень.

Следуя инструкциям своего мудрого наставника, Джинджер зашла в воду, приладила маску и трубку, попробовала подышать ртом, захватив загубник, как велел Вэл. Было не очень-то удобно и не очень приятно ощущать у себя на лице эту резиновую нашлепку. И какое удовольствие получают люди от этой гадости? Она уже готова была содрать с себя все это, как услышала следующую команду:

– Ну а теперь ложись и опускай лицо в воду.

Джинджер автоматически подчинилась… И очутилась в совершенно другом мире. В сказочном, прекрасном потустороннем мире, где царили тишина, покой, глубина и красота.

Разноцветные рыбки – полосатые, красные, желтые, пестрые – сновали стайками, играли в салочки, а испугавшись, находили себе укрытие между камнями или в шевелящихся волосах кудрявых водорослей. Они удивленно пялились на заглянувшую к ним Джинджер, как на диковинную рыбу, случайно заплывшую к ним из другого океана.

Во время экскурсии она уже видела сквозь стеклянное дно лодки и рыб, и морские растения, но вот так погрузиться в этот мир… Это было совершенно уникальным ощущением!

Почувствовав на себе особо пристальный взгляд, Джин повернула голову и встретилась глазами с существом, которое от неожиданности показалось ей сказочным чертом. Замшелая рыбина замерла у самого дна, опираясь на плавники, как на лапы, и в упор разглядывала незваную гостью. Джин с воплем распрямилась и содрала с себя маску, отплевываясь от соленой воды, тряся головой и хохоча.

– Что с тобой? Ты чего? – Вэл тревожился за нее и смеялся одновременно, таким заразительным был всплеск ее эмоций.

– Рыбу увидела – страшную такую, – объяснила Джин, когда снова смогла говорить. – И удивительную.

– Это еще что! – усмехнулся Вэл. – То ли дело на глубине. Поплыли?

– Я боюсь, – возразила Джинджер. – Я не так уж хорошо плаваю и еще толком не освоилась.

– Не бойся. Я буду рядом. Ты сможешь держаться за мое плечо, – заверил он. – А далеко мы заплывать все равно не станем – там всяческая хищность водится, вроде барракуд.

– Ты меня успокоил, – иронически хохотнула Джин, снова надевая маску.

И они поплыли.

С каждым метром удаления от берега морская флора и фауна становилась все богаче, а рыбы – все крупнее и красивее. Иногда на дне тускло отблескивали раковины моллюсков, и Вэл нырял, чтобы достать для Джин ракушку или камушек.

Если бы раньше ей сказали, что для перехода в другой мир надо всего лишь изменить угол наклона головы, она бы рассмеялась этому, как неудачной шутке. Теперь же Джинджер была поражена тем простым фактом, что, поднимая и опуская голову, она с легкостью оказывается в разных реальностях: в привычном мире под солнцем или в сказочном – подводном.

Каждый раз, когда они с Вэлом выныривали и снимали маски, чтобы поделиться впечатлениями, Джин казалось, что она пробудилась от великолепного сна, но в любой момент может снова заснуть и увидеть продолжение блаженных грез.

– Это что! А какая здесь рыбалка, – заявил Вэл. – Видела бы ты, каких гигантских тунцов привозят местные рыбаки! Я тебе показывал парусников и полосатых марлинов? Они вполне съедобные. Если хочешь, можем купить лицензию на денек и порыбачить.

Но Джинджер уже так сроднилась с подводными обитателями, что охотиться на них ей показалось кощунством.

– Я не могу есть того, кому смотрела в глаза, – пояснила она.

– Значит, сегодня нас ждет вегетарианский ужин? – расстроился Вэл.

– Ну почему, – возразила Джинджер. – С местными коровами или птицей я еще не познакомилась.

– Так. Теперь я точно знаю, что никогда не повезу тебя на какое-нибудь ранчо. Я не могу питаться одной морковкой, – пожаловался Вэл, надел маску и снова нырнул, заприметив на дне красивый полосатый камушек.

Возвращаясь в отель, Джинджер смотрела вокруг совершенно другими глазами. Она чуть-чуть пошатывалась, как это часто бывает после долгого плавания в волнах, и двигалась плавно, словно собиралась не подняться по ступеням, а сделать гребок и всплыть.

Ее светло-серые глаза лучись золотыми искрами, словно блики солнца осели на радужке, пройдя сквозь зеленовато-голубую тихоокеанскую воду.

– Как это странно – передвигаться в трехмерном пространстве, где есть не только право и лево, но верх и низ, – поделилась она своим открытием с Вэлом. – В детстве истина о том, что птицы и рыбы знают больше нас, потому что небо и пучина нам не доступны, кажется просто сказочной условностью. А теперь я это прочувствовала каждой клеточкой тела. Плавание – это как полет, когда не ощущаешь земного тяготения и абсолютно свободен…

– И ты поняла это только сейчас? – удивленно переспросил он.

– Я многое начинаю понимать только сейчас.

Вечером они сидели на открытой террасе ресторана, за столиком в самом углу. Это место было выбрано неслучайно: в зале гремела музыка, а здесь было относительно тихо, и они могли спокойно поговорить.

– Там, на острове, ты упомянула, что… осторожно начал Вэл, когда с едой было покончено и настал черед густого пурпурного вина и неторопливых разговоров.

Он опасался, как бы Джинджер снова не зажалась и не замкнулась в себе, и боялся вспугнуть ее неосторожным словом. Но просто промолчать казалось Вэлу проявлением невнимания.

Ведь Джин прозрачно намекнула, что страдает, будучи запертой внутри самой себя, и было бы непростительным оставить ее без ключа.

– Ты обо мне и моих названных тетушках? – Джин безразлично пожала плечами и махнула рукой, словно говоря: «А, пустое, не стоит и упоминания».

Она уже успела смущенно осознать, что открылась больше привычного, и автоматически искала пути к отступлению.

Но Вэл был так внимателен и серьезен… Она положительно не узнавала его! Хохотун, который всегда не прочь подурачиться, вечное воплощение беззаботности и мальчишества, в последнее время он становился таким сосредоточенным и взрослым, говоря с ней!

Джинджер, которая привыкла не принимать Вэла всерьез, внезапно ощутила, что он может вести себя авторитетно и даже покровительственно, казаться ей защитником и «крепким плечом»…

Почему? Не потому ли, что ей хотелось видеть рядом с собой кого-то, кто поможет и поддержит, а Вэл, интуитивно угадывая это стремление, просто давал ей желаемое? Зачем? Чтобы расположить к себе, завоевать, соблазнить?