Рискованный шаг - Элла Уорнер Страница 16

– Завтрак как обычно?

– Да. Спасибо, – сказал он и направился в ванную.

– Сегодня приезжает твоя мать! – крикнула ему вслед Кэти.

– Приезжает так приезжает, – без заминки ответил он.

Его не волновало, что мать узнает о Марианне. Кеннет знал, что она будет держать свое мнение при себе, до тех пор пока он не спросит о нем. А спрашивать он не собирался: все равно ни Кэти, ни мать не обладали нужной для него информацией. Единственным человеком, который знал то, что он желал услышать, была сама Марианна. Пора бы уже поведать ему о ноше, которую ей приходится нести.

Длинная тень, отбрасываемая умершим мужем… Страх перед людьми в костюмах…

Облегчила ли хоть отчасти долгая ночь любви эту ношу?

Марианна наверняка будет более откровенной при встрече в офисе. Этой ночью он завоевал ее доверие. Больше чем доверие. Может быть, он завоевал ее?..

Время назначенной встречи настало и прошло. Фотографии, приготовленные для Марианны, лежали на столе. Но минуты уходили одна за другой, а Кеннет ждал и ждал ее; внутреннее напряжение росло, и прежние мысли начинали одолевать его.

Он вспомнил свой тост за свободу.

«Только на одну ночь», – уточнила она.

Одна ночь… А он был так уверен, что сможет продлить это чудо на бесконечно долгое; время!

Стук в дверь кабинета вновь пробудил в нем надежду. Марианна все-таки пришла. Немного опоздала, но…

Вошла его мать.

Кеннет откинулся на спинку кресла с глубоко разочарованным видом.

– Как прошла поездка?

Собравшись с силами, он изобразил энтузиазм.

– Великолепно! – Затем он вспомнил, что мать провела уик-энд у Расселов, в приготовлениях к свадьбе Дженнифер Рассел и своего сына Хьюго. Почувствовав укол зависти, Кеннет спросил: – Скоро свадьба?

– Через два месяца. Решено, что бракосочетание состоится в Инверкаргилле. – Мать подошла к его столу. – Фотографии эскизов Марианны?

– Да. Японцы безоговорочно приняли ее вариант оформления.

Она внимательнее посмотрела на снимки.

– Великолепно! Девочка действительно талантлива. – Взгляд ее проницательных карих глаз остановился на сыне. – Она сделает для нас что-нибудь еще?

Кеннет с горечью улыбнулся.

– Разве можно сказать, что на уме у Марианны?

– Она ведь твоя протеже, Кен.

Он пожал плечами.

– Я собирался обсудить с ней кое-какие идеи утром. Она не появилась… пока.

– А если и не появится?

– Я не могу распоряжаться ее временем, ты же знаешь. Выбор за ней.

– И ничего не изменилось?

Это был прозрачный намек на минувшую ночь. Должно быть, вернувшись в Данидин, она успела заехать домой, чтобы переодеться. А Кэти не имела секретов от его матери.

– В этом отношении – нет, – ответил он, не желая углубляться в подробности.

Мелани отвела взгляд, один из уголков рта едва заметно опустился, но прежнее выражение тут же вернулось на лицо. И все же Кеннет успел понять: ей не нравится ситуация с Марианной Каро. Слишком много неизвестных в задаче, чтобы чувствовать себя комфортно. Однако остановить Кеннета это не могло. Некоторые вещи остановить нельзя…

Она изобразила небрежную полуулыбку.

– Ну что ж, я просто заглянула поздороваться. А теперь я должна просмотреть мою почту. Обсудим токийские дела после ланча.

– Хорошо, – согласился Кеннет.

Деликатное самоустранение… на случай, если Марианна все же придет. Впрочем, было уже без двадцати двенадцать, и он сильно сомневался в этом.

Он смотрел вслед уходящей матери. Та двигаюсь с неизменными достоинством и грацией. Все в Данидине относились к ней как к большой леди… Ей было шестьдесят три года, однако единственная уступка возрасту – седые волосы – обрамляли моложавое, почти без морщин лицо, в ее прекрасных глазах светилась недюжинная сила характера.

Кеннет любил мать и восхищался ею. Отец в основном оказал влияние на жизнь двух старших сыновей – несомненное на Роберта и частичное на Хьюго. Майкл Джордан в свое время был ходячей легендой: он продолжил дело Джорданов, основавших огромную овцеводческую ферму, которую теперь все называли Эдем Джорданов.

Отца Кеннет тоже любил и уважал, но никогда не стремился вторгнуться на его территорию. Он пошел в Макинтайров, и мать всегда казалась ему ближе. Она была для него единственной и неповторимой… до тех пор пока он не встретил Марианну.

А теперь… Ему необходимо разобраться, чем руководствуется в своих решениях Марианна. Кеннет хотел, чтобы она была с ним. Марианна отказала ему в этом сегодня утром. Возможно, испугалась силы чувства, возникшего между ними минувшей ночью. Возможно, думает, что эта ночь, с точки зрения Кеннета, дает ему право чего-то требовать от нее, посягнуть на столь ценную для нее независимость.

Кеннет отлично понимал, что кавалерийским наскоком ничего не добьется.

«Если Марианна чувствует себя уязвимой, лучше предоставить ей самой сделать следующий шаг. А она, несомненно, хочет быть со мной, – рассуждал Кеннет. – Не меньше, чем этого хочу я. Значит, остается лишь держать дверь открытой в ожидании ее прихода».

В полдень он поднял телефонную трубку и набрал номер кемпинга «Отаго Бэй». Как и ожидал Кеннет, ответил управляющий, Дик Сэмсон, данидинский старожил. Это был большой мужчина с громким гудящим голосом и огромным, налитым пивом животом, всеобщий любимец.

– Дик, это Кеннет Джордан.

– И чем я могу быть полезен? – отозвался жизнерадостный бас.

– Я ждал у себя в офисе Марианну Каро, но она не явилась. Вы не могли бы передать, чтобы она позвонила в удобное для нее время и сама назначила деловую встречу?

– Ясное дело. Положитесь на меня. Я позабочусь о том, чтобы леди получила сообщение.

– Спасибо, Дик. Это очень важно.

– Никаких проблем, Считайте, что уже сделано.

– Очень вам обязан.

Вчера Марианна заинтересовалась фотографиями, и ей наверняка хотелось бы удовлетворить свое любопытство. Если она боится, что поселила в его душе неоправданные ожидания, то упоминание о сугубо деловом характере встречи, возможно, придаст ей уверенность – достаточную, для того чтобы снова войти в его дверь.

А что потом?

Схватить ее и заняться любовью прямо на рабочем столе? Заставить ее почувствовать, как им необходимо быть вместе? Его пальцы сжались в кулаки. Он должен использовать любые средства в этой борьбе, и борьба будет продолжаться до последнего его вздоха. Марианна – его женщина, и после этой ночи он имеет все права бороться за нее. Только бы она ему это позволила!