Запретный поцелуй - Сабрина Джеффрис Страница 16

– Думаю, мы уже опоздали, – заметил приятель графа Джордж Поллок сидевший у другого окна.

– Да. И все благодаря тебе и твоему тщеславию. – Граф спрятал часы в карман. – Мне следовало предоставить тебе возможность взять наемный экипаж, а не ждать, пока ты решишь, какой фрак надеть. А сколько шейных платков ты перепортил, прежде чем один из них удалось завязать по твоему вкусу? Десять? Пятнадцать?

– Скорее всего двадцать, – беспечно ответил Поллок. Послюнив палец, он пригладил непокорный локон своих белокурых волос, выбившийся из прически. – Что толку иметь деньги, если не можешь потратить их на галстуки?

– Ты должен был потратить их на то, чтобы починить свою карету, тогда мне не пришлось бы тебя ждать.

– Расслабься, приятель. С каких это пор ты беспокоишься о том, что мы опаздываем на «брачный аукцион»? Ты же не собираешься жениться?

– Нет, но Йен собирается. Одному Богу известно, откуда у него такое стремление к женитьбе, но я обещал ему помочь. Я собирался попасть к Меррингтону до того, как лорд Несфилд и его дочь Софи уйдут, но поскольку уже почти одиннадцать, это маловероятно, не так ли?

Йен Леннард, виконт Сен-Клер, был ближайшим другом Джордана и редко просил кого-либо об одолжении. Граф был сильно раздосадован тем, что сегодня подвел друга из-за нелепого франтовства Поллока.

– Сен-Клер не станет слишком горевать, что ты опоздал, – сказал Поллок. – Он не настолько безрассуден. Раз ты не явился вовремя, он всего лишь попытается испробовать свой план на следующем балу.

– Дело не в этом. Раз я сказал, что приду, то должен быть там. Я всегда держу свои обещания.

Карета дернулась и двинулась вперед, воздух наполнился стуком копыт по булыжной мостовой. Джордан слегка расслабился.

– Ты раздражен вовсе не из-за этого и сам это знаешь, – заявил Поллок, стряхивая мельчайшие частички пыли с перчаток. – Просто ты не любишь, когда нарушаются твои планы, вот в чем дело. Все должно происходить в точности как ты наметил, иначе ты выходишь из себя.

– Каждый потерял бы терпение с таким франтом, как ты, – огрызнулся Джордан.

Его приятель нахмурился:

– Я вовсе не франт, просто я убежден, что быть хорошо одетым – неотъемлемый признак настоящего джентльмена. Кроме того, мне нравится хорошо одеваться. Твоя беда, Блэкмор, в том, что ты не умеешь расслабиться и наслаждаться жизнью.

– По-твоему, я большой зануда, не так ли?

– Если туфли впору… [3]– Когда Джордан хмуро взглянул на него, Поллок поправил на шее свой слишком высоко завязанный платок и упрямо продолжал: – Ты должен признать, что иногда ведешь себя как механизм. Твоя жизнь уходит на то, чтобы умело управлять поместьями и заседать в парламенте. Организованно. По определенному плану.

– Это неправда.

Однако так оно и было. Джордану нравилась упорядоченная жизнь. Бог свидетель, он вытерпел немало беспорядка в детстве и отказался мириться с ним, повзрослев. Так что да, он терпеть не мог, когда все срывалось только из-за того, что какой-то болван действовал нелогично или несвоевременно.

Но вовсе не это разозлило Поллока. Он просто обиделся, что его назвали франтом.

– А как ты обращаешься с женщинами? – с горечью продолжал Поллок. – Я еще не встречал мужчину, который завел бы себе любовницу, а затем бросил ее не задумываясь, только за то, что она имела неосторожность в него влюбиться. А они все влюбляются в тебя, дьявол бы тебя побрал! Они не могут понять, что все твое обаяние – это только средство достижения цели. Они думают, что нравятся тебе. Ты всегда заставляешь их страдать по тебе, а потом бросаешь, когда им хочется большего, чем просто плотская связь.

Теперь уже Поллок задел его за живое, зайдя слишком далеко.

– Ты все еще зол на меня из-за Джулии, так, что ли?

– Она моя подруга.

– Твоя любовница, ты хочешь сказать. Если бы я не «бросил ее не задумываясь», сейчас ты не имел бы удовольствия пользоваться ее милостями.

Поллок отвел взгляд.

– На самом деле мы с ней расстались.

Это сообщение застало Джордана врасплох. – Уже?

– Я устал состязаться с тобой за ее любовь.

Джордан вздрогнул. Его разрыв с Джулией был особенно трудным и неприятным.

– Это не моя вина. У нас с ней было все четко оговорено: взаимное удовлетворение наших плотских потребностей, и ничего больше. Я не виноват, что ее надежды не оправдались.

Мгновенно атмосфера сгустилась. Раздражающее молчание Поллока действовало угнетающе, и только грохот колес по булыжнику нарушал тишину. С тех пор как Джордан связался с Джулией, их дружба с Поллоком дала трещину и граф не знал, что можно с этим поделать. Сам-то он никогда не страдал от романтических бредней.

Поллок тяжело вздохнул.

– Я тебя не понимаю. К любви нельзя относиться так, словно ее можно по желанию разжечь или затушить, включить и выключить, как проклятый фонарь. Ты не можешь контролировать ее подобно тому, как управляешь своими финансовыми делами. Скажи, тебе никогда не хотелось по-настоящему, безумно, без памяти влюбиться? Так, чтобы забыть обо всем на свете и с головой погрузиться в любовь?

– Что за нелепая мысль! Бросить все ради переменчивых чувств? Ни в коем случае! Какой глупец по своей воле захочет лишиться разума, здравого смысла и, конечно же, контроля над собой ради сомнительного удовольствия испытать любовь?

Только один раз за всю жизнь граф чуть было не утратил контроль над собой из-за женщины. Странно, почему он все еще помнил ту ночь в карете с некой мисс Эмили Фэрчайлд. Что за безумие тогда овладело им? Должно быть, под влиянием полнолуния, как она сказала. Это единственно возможное объяснение, почему он едва не соблазнил женщину «не того сорта».

К тому же позже ему пришлось дорого заплатить за это. Его сводная сестра Сара упорно донимала его вопросами, пока он не затеял нарочно потасовку с ее мужем, чтобы она и думать забыла о своем намерении его сосватать. Какая жалость, что это не помогло ему выкинуть из головы память о роскошных, с ароматом лаванды, волосах Эмили и ее соблазнительном теле. Или ее восхитительной манере высказывать утверждения, которые совершенно его обескураживали. Ведь женщинам редко удавалось поставить его в тупик.

Хорошо хоть, что их встреча была краткой, и иллюзия, что он нашел единственную в Англии женщину, которая сумела полностью околдовать его, в конце концов рассеялась. Нет никакого сомнения, что если бы он снова встретил мисс Эмили Фэрчайлд при свете дня – а это совершенно немыслимо, – то нашел бы ее весьма заурядной и совершенно непривлекательной.

– Мне никогда не постичь твоего циничного отношения к браку, Блэкмор, – сказал Поллок. – Но очевидно, Сен-Клер правильно выбрал тебя для своих планов. Любой на твоем месте соблазнился бы отбить такую обаятельную крошку, как леди Софи, хоть раз протанцевав с ней. Но только не ты – лорд с каменным сердцем!