Голос сердца - Юлия Богатырёва Страница 15

— Ребята, я благодарен вам за вашу заботу, но не надо так меня опекать. Я сам в состоянии определить с кем мне дружить, а с кем нет, ясно? Рустам, я знаю, что ты против этой дружбы. И Али настроил точно так же. Я принял это к сведенью. Но я пока по-хорошему предупреждаю вас: не надо вмешиваться в мои отношения с Соколовой. В противном случае, боюсь, наша дружба окажется под угрозой. Уяснили? Вы мне друзья, и я вас уважаю. Так не потеряйте мое уважение. Все, время вышло. Пошли в аудиторию, а то на пару опоздаем.

Ольга

После второй пары к нашей с Идолбаевым парте подошли его чеченские друзья и заявили, что хотят «поговорить с ним по-мужски, без бабских ушей». Я расценила это как выпад в мою сторону, тем более что в последнее время замечала, как они недовольно косятся на меня. Особенно, когда Адам не видит. Это мне ничего хорошего не сулило, ссорится с чеченцами не хотелось. Поэтому я как-то раз попробовала намекнуть Идолбаеву, что его друзья по нему соскучились и надо бы их проведать. Но он мой намек, по-моему, пропустил мимо ушей. Зато теперь ребята сами дозрели до того, чтобы взять инициативу в свои руки. Что ж, пусть пообщаются, может после этого хоть перестанут так злобно на меня зыркать — рассудила я. Вообще-то их даже можно понять: Адам их совсем забросил с тех пор как пересел за мою парту, никому бы такое не понравилось. Жаль только, что виноватой они, похоже, считают меня. Но не объяснять же им сейчас, что он тут не привязан и волен идти на все четыре стороны, просто почему-то сам уходить не хочет! Пусть Идолбаев сам с ними разбирается, я же его предуперждала. Сообщив Адаму, что мне нужно в читальный зал из-за доклада по философии, я покинула живописную троицу.

По дороге в библиотеку меня поймала Лена Нестерова и, отведя к окошку (где уже стояли Лиля и Катя), попыталась выведать в каких я с Адамом отношениях:

— Слушай, Оля, мы вот смотрим на тебя и удивляемся: чего это вы с Идолбаевым в последнее время вместе сидите и всюду парой ходите? Нам не понятно, чего это он к тебе приклеился? Даже странно, что его сейчас поблизости не видно. Может объяснишь нам, своим подругам, почему вы все время вместе?

— Да, — поддержала ее Лиля — нам отлично видно как он словно кот вокруг сметаны, вокруг тебя увивается. А ты сидишь и делаешь вид, что так и надо. Он что, тебе нравится?! — и все три одногруппницы жадно уставились на меня, боясь пропустить хоть слово из моего объяснения своему странному поведению.

— Девчонки, это не то, что вы думаете. Мы просто дружим, общаемся, разговариваем и больше ничего — попыталась я погасить их жадный интерес, но не преуспела.

— Как это — дружите? — подозрительно спросила Лена — Да о чем можно с ним разговаривать? И вообще как ты его приручила? Он же чеченец, бешенный к тому же! Разве тебе не страшно все время рядом с ним находиться?

— Лена, ты предвзято к нему относишься. Нет, мне не страшно — он совсем не такой как вы думаете. На самом деле он вполне нормальный парень, особенно если его не злить. С ним весело и интересно. Но я понятия не имею, почему он со мной сидит. Уж поверьте, я его к себе не звала — он сам пришел. Если хотите, можете сами у него спросить, вдруг ответит?

— Нет уж, увольте — пошла на попятную Нестерова — Оля, мы просто хотим предупредить тебя: будь с ним осторожна. Эти чеченцы все ненормальные: вроде тихие, спокойные, а потом вдруг раз — ни с того, ни с сего зарезать могут и скажут, что так и было! И попробуй разберись потом, какой твой косой взгляд послужил поводом для мести. А про Идолбаева я вообще молчу — набрасывается без предупреждения! Ты же помнишь, что он сделал с моими руками? Силищи вагон, а мозгов — ноль. Только-только все зажило. Это я к тому, что ты играешь с огнем. Зачем тебе такой придурочный друг нужен? Уж лучше никакого, чем этот.

Я вздохнула, не зная как им объяснить, что Адам уже не тот, что был раньше. Вряд ли они бы мне поверили, но я интуитивно ощущала, что с каждым днем он постепенно, по чуть-чуть меняется и становится если и не более спокойным, то хотя бы менее агрессивным что ли. Я не могла понять, чем это вызвано, но чувствовала, что это так. И я точно знала, что он ничего плохого мне не сделает. Однако эти изменения были незаметны для посторонних и доказать их наличие я ничем не могла. В слух же я сказала:

— Спасибо за предупреждение. Я его учту. Вы — хорошие подруги, раз так заботитесь обо мне. Но это лишнее, мы с Адамом — друзья, и я уверенна, он не причинит мне вреда. Лен, мне вообще-то пора идти, а то скоро перемена закончится, а я хотела доклад успеть доделать. Так что я пойду, да?

— Ну иди — ответила Нестерова — Но помни: мы тебя предупреждали.

Я пошла дальше по коридору и задумалась над тем как сильно наши предубеждения влияют на наш разум и мешают нам разглядеть истинное лицо человека. Подумать только, ведь раньше я думала так же как они. Вот глупая! И все потому, что принято считать будто «чеченцы все — ненормальные», как выразилась староста. Кто это придумал? Пообщавшись с Адамом поближе, я поняла что он был намного более нормальный, чем принято считать. Ну да, темпераментный и временами слишком эмоциональный (что свойственно людям, родившимся на юге), но в остальном — совершенно нормальный. И даже в чем-то симпатичный, причем как внешне, так и внутренне. В нем чувствовалось мужество и сила. Он мог быть очень обаятельным, если хотел. По крайней мере, я сполна ощутила на себе его обаяние, когда после злополучной субботы он пересел ко мне за парту.

Очень сложно было соблюдать внутреннюю дистанцию, когда он с таким детским любопытством и живым интересом расспрашивал о моей жизни. Адам бомбардировал меня вопросами, не упуская ни одной детали из моих ответов и все фиксируя в своей памяти. Я буквально видела, с какой огромной скоростью крутятся шестерёнки в его голове, когда Адам анализировал то или иное мое высказывание. Вначале я не хотела слишком много о себе рассказывать и впускать его в свое личное пространство. Я же понимаю, Идолбаеву просто хочется поиграть в исследователя, но скоро я ему надоем, он переключит свое внимание на что-то другое и оставит меня в покое. Поэтому вовсе незачем тратить силы и раскрываться перед ним полностью. Но его любопытство было просто неиссякаемым, живой интерес в глазах блестел так заразительно, что я сама не заметила, как выложила ему все, что знаю о себе. Адам задавал очень правильные и точные вопросы, на которые было интересно отвечать. А уж когда он умудрился раскрутить меня на лекцию по эзотерике(при этом выслушал все с серьёзным видом, не посмеявшись на до мной, хотя заметно было, что он далек от этой темы и ни во что подобное не верит) — я растаяла и начала общаться в полную силу.

Мне с ним было как-то удивительно легко и комфортно, он принимал почти все, что я говорила, не осуждая и не оспаривая. Хотя мне в начале казалось, что он все время будет либо прикалываться надо мной из-за того, что я сижу с книжками и не хожу на дискотеки, либо сразу потеряет ко мне интерес. Однако этого не произошло. Напротив, Адам стал расспрашивать меня еще интенсивнее, а слушать еще внимательнее. Этот парень был очень умен (но не в смысле интеллекта или начитанности, а скорее в смысле анализа и логического мышления). Общаться с ним было одно удовольствие: он все схватывал на лету и для парня был очень наблюдательным. Темы для разговоров у него не иссякали. Я даже предположить не могла, что у него их так много. И чувство юмора присутствовало, когда это было необходимо. Во всяком случае, Адам мог вызвать у меня улыбку всего лишь парой слов, особо не напрягаясь. И это выходило так естественно, словно мы давным-давно знакомы. Я чувствовала, что постепенно начинаю ему все больше доверять, для меня это было так странно! Я редко когда так близко подпускаю к себе сверстников, предпочитая открывать душу только родственникам.