Французский садовник - Санта Монтефиоре Страница 15

Гас проводил взглядом сестру и вернулся в домик. Он был взбешен, оттого что Сторм раскрыла его секрет, но к злости примешивалось и легкое беспокойство. Девочка пошла вдоль реки, неизвестно куда, вместо того чтобы перейти по мостику на другой берег и вернуться домой. В Лондоне мама не позволяла детям убегать, требуя, чтобы они всегда оставались на виду. Стоило Гасу или Сторм спрятаться за каким-нибудь кустом в парке, как мама взволнованно окликала их. А теперь Сторм бродила одна по незнакомым тропинкам. Гасу стало не по себе. Если с сестрой что-нибудь случится, виноват будет он. Однако очень скоро тревога улеглась. Гас принялся увлеченно исследовать второй этаж: там, под самой крышей, скрывались две спальни и ванная комната. От каждого шага с пола поднимались облака пыли. В мягком солнечном свете, пробивавшемся сквозь грязные стекла окон, плавающие в воздухе пылинки походили на золотистые блестки. Здесь царила тишина, и в молчаливой неподвижности дома, в его теплом полусне таилось волшебство. Совершенно забыв о сестре, Гас переступил порог первой спальни.

Сторм, громко рыдая, бежала вдоль берега реки. Она ненавидела Гаса, ненавидела деревню, ненавидела новую школу и новый дом. Ей хотелось вернуться в Лондон, в свою уютную комнатку, в старую школу, к любимым друзьям и подругам, туда, где все было милым и знакомым. Вскоре она наткнулась на изгородь. По другую сторону, на поле, паслись коровы. Испугавшись, что среди них, возможно, есть и бык, малышка прислонилась к воротам, обхватила себя руками и низко опустила голову. По щекам текли слезы.

Внезапно Сторм почувствовала на себе чей-то взгляд. Послышалось громкое чавканье — тяжелые копыта захлюпали по грязи, затем раздалось тихое фырканье и сопение. Блестящие черные коровы медленно приближались к ограде. Сторм затаила дыхание. Будь на ее месте Гас, он попытался бы испугать чудовищ, но Сторм сама испугалась. Она робко подняла голову, не смея пошевелиться. По другую сторону изгороди коровы образовали полукруг, подталкивая друг друга мордами. Их большие глаза сверкали любопытством. Сторм не сомневалась, что коровы запросто могут снести ворота, если захотят.

— Протяни руку, — раздался сбоку чей-то голос.

Сторм с удивлением увидела, как незнакомый мужчина прислонился к изгороди возле нее и просунул руку сквозь ограду. Приветливая улыбка осветила его обветренное, загорелое до черноты лицо, отчего в уголках глаз собрались морщинки. Улыбка незнакомца была такой искренней и теплой, что Сторм сразу почувствовала облегчение. Мама строго наказывала ей не разговаривать с незнакомыми людьми, но этот человек вызывал доверие.

Сторм вытянула вперед руку, подражая мужчине. Вначале коровы замерли, разглядывая протянутые руки и негромко фыркая. От их теплого дыхания в промозглом октябрьском воздухе клубились облачка пара. Сторм ждала, радуясь, что больше не одна. Рука незнакомца выглядела грубой и сухой. На его ладони отпечаталось множество линий, как на карте автомобильных дорог. Наконец коровы двинулись к изгороди. Сначала медленно, потом все смелее. Сторм испуганно задрожала, когда одна из них вытянула шею и потянулась мокрым носом к ее ладони.

— Не бойся, — улыбнулся мужчина. Он говорил с забавным акцентом. — Это абердин-ангусская порода, тихие, безобидные создания. Они сами тебя боятся. — Он придвинул руку к ладошке Сторм, и корова повела мордой в их сторону. Девочка ощутила ее теплое дыхание. — Видишь, ты ей понравилась. — Незнакомец легонько погладил пальцем черный коровий нос. Корова высунула язык и лизнула руку девочки.

— Какой у нее шершавый язык! — воскликнула Сторм, хихикая от удовольствия.

— Это потому, что ей приходится захватывать траву языком. Если бы язык был гладким, трава выскальзывала бы.

Остальное стадо, убедившись, что двое чужаков у ограды настроены дружелюбно, двинулось вперед.

— Кажется, у нас появились новые друзья, — рассмеялся мужчина. Удивительно, но рядом с этим ребенком он был почти счастлив. Всего минуту назад он сидел на берегу реки, уронив голову на руки, и чувствовал себя потерянным и никчемным — такого отчаяния он не испытывал вот уже двадцать шесть лет.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Сторм.

— Сторм — необычное имя. А меня зовут Жан-Поль. — Он вгляделся в покрасневшее личико девочки со слезами на щеках, и его охватила жалость. Таким маленьким детям не следует бродить по полям без взрослых. — Ты живешь где-то неподалеку?

— В Хартингтон-Хаусе, — ответила Сторм, послушно повторив название, которое мама велела ей запомнить. Жан-Поль побледнел и на мгновение лишился дара речи. — Это на другой стороне реки, — добавила девчушка. Но Жан-Поль хорошо знал, где ее дом. Он вскинул голову, словно мог различить на дальнем берегу среди деревьев очертания дома, укрывшегося в заброшенном саду.

— Думаю, мне стоит проводить тебя до дома, — предложил он.

Сторм кивнула, разочарованно надув губы. Ей не хотелось возвращаться домой. Куда интереснее было играть с коровами. Жан-Поль почувствовал, что малышка огорчилась.

— Ты придешь сюда в другой раз. Коровы всегда будут рады тебя видеть. Теперь ты это знаешь.

— Мой брат Гас не хочет со мной играть, — пожаловалась Сторм. — Он гадкий.

— А у тебя есть еще братья или сестры?

Сторм печально покачала головой:

— Только Гас.

— Вы давно здесь живете?

— Нет, совсем недавно переехали. Раньше мы жили в Лондоне.

— Готов поспорить, в Лондоне у вас не было такого огромного сада.

— В Лондоне у нас вообще не было сада, только парк.

Жан-Поль пожал плечами:

— Но сад совсем не то, что парк. Он полон волшебства. В садах видимо-невидимо тайных местечек.