Утро нашей любви - Эйна Ли Страница 14

Вернулась Бет в сопровождении своей сестры:

— Смотри, кого я обнаружила на пороге.

— Синтия! — воскликнула Китти.

Синтия Маккензи Кинкейд была подобна фейерверку. Взбалмошная и непредсказуемая, она, будучи помолвлена с итальянским графом, посетила все европейские столицы, покоряя мужчин — от епископов до королей — своей чувственной красотой и необычайной энергией. Вернувшись в Америку, Синтия влюбилась в Дэвида Кинкейда, инженера, возглавлявшего строительство железной дороги, которое вела ее семья. Он оказался единственным мужчиной, способным противостоять ей, — и она вышла за него замуж.

В изящной парижской шляпке, лихо надвинутой на темные локоны, с живым блеском в сапфировых глазах Синтия обняла и расцеловала Китти. Затем отступила на шаг и скорчила гримаску:

— О Боже, Бет была права. Нужно что-то срочно делать с твоими волосами.

— Ужасно, да? — огорчилась Китти.

— Боюсь, придется их остричь, но с твоими чертами, золотко, ты останешься такой же очаровательной, как раньше, — заверила ее Синтия.

Кризис миновал. Китти знала, что Тиа сделает все, за что бы ни взялась, и сделает хорошо.

— Может, попробуем вначале лед? — предложила Бет. Тиа обследовала несколько особенно пострадавших прядей волос Китти.

— Попробовать можно, но приготовь заодно ножницы. Бет направилась в кухню, предложив:

— Поднимитесь ко мне в спальню, пока я схожу за льдом.

— Это обещает быть забавным, — объявила Синтия, увлекая за собой Китти вверх по лестнице.

Усадив Китти перед туалетным столиком спиной к зеркалу, Бет и Тиа попробовали избавиться от пластилина с помощью льда. Как и следовало ожидать, это не дало особого эффекта. Синтия отложила лед и взялась за ножницы.

— Не переживай, дорогая, — сказала Бет. — Тиа мастерски стрижет волосы.

Несмотря на веру в разносторонние таланты Синтии, сердце Китти ухнуло вниз, когда длинный локон упал на пол.

— Как, черт побери, такое могло случиться? Пока Синтия целеустремленно щелкала ножницами, Китти поведала ей о своих перипетиях в доме Фрейзеров.

— Мне нравится этот эпизод с Джаредом в полотенце, — заметила Синтия со смешинками в глазах. — Как насчет его мужских достоинств? Впечатляют?

— Синтия Маккензи Кинкейд! У тебя нет ни капли стыда, — провозгласила Бет.

— Знаю. — Синтия подмигнула Китти. — Ну, так как?

— Я не обратила внимания, — сказала Китти, тряхнув для пущей убедительности слипшейся гривой волос.

— А я бы обратила, — заявила Синтия таким тоном, что Китти не выдержала и расхохоталась, так что затряслись плечи. — Сиди смирно и не мешай мастеру заниматься своим делом.

— Тогда перестань шокировать нас своими возмутительными замечаниями, Тиа, — вмешалась Бет.

— Ну, что скажете? — спросила наконец Синтия, отступив назад, чтобы оценить результаты своих трудов.

Китти повернулась к зеркалу и потрясенно ахнула. Ее длинные темные волосы превратились в шапочку из коротких кудряшек и завитков.

— Восхитительно! — воскликнула Бет. — О, Китти, ты похожа на фею!

— Ладно, придется к этому привыкать. А что касается фей, пора вернуться к этим маленьким чертовкам. Не хотелось бы, чтобы меня уволили за пренебрежение своими обязанностями, хотя это и доставило бы капитану Фрейзеру бездну удовольствия.

— Таковы все мужчины, — заметила Тиа. — Вначале скомпрометируют женщину, а потом не чают, как от нее избавиться.

— Никто меня не компрометировал, Тиа. Ничуть не обескураженная сердитым взглядом Китти, Синтия подмигнула:

— Пока.

Бет покачала головой, смирившись:

— Не обращай на нее внимания, милая. Лучше скажи, что ты теперь будешь делать с близнецами?

— Будь моя воля, я бы запирала их на ночь в клетку. Но поскольку это невозможно, придется что-нибудь придумать или научиться спать с открытыми глазами.

Женщины вышли проводить Китти, обнялись и поцеловались.

— Спасибо, — прочувствованно сказала она. — Не представляю, что бы я без вас делала.

Сбежав по ступенькам, она зашагала по дорожке, когда Синтия окликнула ее:

— Держи нас в курсе, особенно если эпизод с полотенцем получит продолжение.

Когда она вернулась к Фрейзерам, дверь открыл Чарлз, уставившийся на нее с разинутым ртом, словно на циркового уродца. Китти прошествовала мимо, не вдаваясь в объяснения.

— Сожалею, миссис Драммонд, но завтрак уже закончился. Капитан Фрейзер просил вас зайти к нему, как только вернетесь. Но если пожелаете, Милдред принесет вам поднос с едой позже.

— Спасибо, Чарлз, в этом нет необходимости. Я уже поела, — сказала Китти, улыбнувшись.

Она уже собралась постучать в дверь Джареда, когда услышала повышенные голоса Сета и Джареда, доносившиеся изнутри. В ее намерения не входило подслушивать, но братья так кричали, что она поневоле оказалась в курсе их спора.

— Ты ничего не делаешь, только просаживаешь наследство, оставленное тебе матерью, на карты и женщин! — гремел Джаред.

— Это мои деньги! — парировал Сет не менее громко. — Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед отцом.

— Чушь собачья! Хотел бы я знать, сколько раз отец и его деньги вытаскивали тебя из беды, пока я отсутствовал.

— Это не твое чертово дело, братец.

— Ошибаешься. Одной этой сделки с закладными, в которую ты ввязался, вполне достаточно, чтобы опорочить доброе имя нашей семьи.

— Билли Фрэнке мне как брат. У меня не было причин сомневаться в его честности, когда он предложил мне вложить деньги в это предприятие.

— Любой, у кого есть хоть крупица здравого смысла, постарался бы провести собственное расследование, прежде чем соглашаться на участие в этом мошенничестве.

— Проклятие, Джаред, говорю тебе, я не знал, что это мошенничество!

— Зато теперь знаешь. И моли Бога, чтобы отец вытащил тебя из этой грязи, иначе ты окажешься за решеткой, и надолго. Впрочем, тюремное заключение, возможно, научит тебя ответственности.

— Да кто ты такой, чтобы рассуждать об ответственности? Где, к дьяволу, тебя носило, когда твоя жена сбежала в Европу с любовником? Наш отец был единственным отцом, которого знали твои дочери последние четыре года.

Китти отошла от двери, полагая, что услышала более чем достаточно. Конечно, и в ее семье случались ссоры, но никогда отец с братьями не набрасывались друг на друга с таким ожесточением, как Джаред и Сет.

Очевидно, Сет не шутил, назвав себя блудным сыном, и между братьями существуют глубокие противоречия, обусловленные несходством характеров и жизненного опыта.