Дикая слива - Лора Бекитт Страница 14
Дикая слива - Лора Бекитт читать онлайн бесплатно
Пусть они не имели ни оружия, ни опыта битвы, Киану и его воинам было не под силу сдержать желание сотен сердец, полыхавших гневом и жаждой мести.
Киан с трудом поднялся; земля под ногами вдруг сделалась зыбкой, она ходила ходуном, будто во время землетрясения. Он чувствовал, что ранен — в голове пульсировала боль, а одежда была забрызгана кровью. Но самым страшным было не это: он видел, как доблестные маньчжурские воины постыдно бегут, один за другим исчезая в проломе стены.
Киан двигался медленно, словно во сне, и когда какой-то мужчина бросился ему навстречу с палкой наперевес, промахнулся в ударе, а потом на него напало сразу несколько человек.
Они напоминали ворон, расклевывавших добычу. К Киану тянулись десятки рук, обшаривали одежду, разрывали все, что на нем было…
— Еще один! — с удовлетворением произнес молодой китаец и обратился к старшему товарищу: — Куда их?
— В тюрьму. Потом решим, что с ними делать.
— Надо кончать с ними здесь! — воскликнул другой задиристый юнец, но старший упрямо повторил:
— В тюрьму!
Киан очнулся в тесном и душном каменном помещении на охапке грязной, кишащей насекомыми соломе. Лишь через несколько минут после того, как ему удалось открыть глаза, в расплывчатом воздухе стали возникать какие-то предметы.
Он осознавал себя и вместе с тем не понимал, кто он такой на самом деле.
Полжизни он размышлял о том, что значит быть сыном князя, и никогда не задавался вопросом, как стать самим собой. Он ли, Кун Синь, — тень, отбрасываемая Кианом Янчу, или Киан Янчу — его тень?
Воспоминания блуждали в его мозгу, как остатки кошмарных сновидений. Он поступил на удивление глупо, повел себя, как мальчишка! Наверняка сегодня же в город войдут войска, и он получит свободу, но ему будет нелегко предстать перед Юйтаном Янчу и держать ответ.
В тюрьме стояла страшная вонь: бадья, в которую справляли нужду, была переполнена нечистотами. Сырые стены покрывала плесень, на полу валялись кучи мусора.
Люди сидели так плотно, что между ними не оставалось свободного пространства. Здесь были солдаты внутренних войск, как маньчжуры, так и китайцы, а также задержанные повстанцами мародеры.
Все разговоры, едва начавшись, стихали. Лица пленников выражали волнение и досаду, тела носили следы побоев. Сперва Киан пожалел, что не может ни умыться, ни переодеться, ни причесать волосы, а потом он обрадовался: так у него была надежда остаться неузнанным и молча пережить свой позор.
Дверь отворилась, на пороге появилось несколько мужчин из числа повстанцев. Киан заметил, что они приоделись и вооружились отобранными у противников кинжалами и мечами.
— Китайцы пусть встанут и подойдут вот к этой стене, — сказал один из них. — Их мы отпустим.
Около двух десятков человек поднялось с места, другие продолжали сидеть.
— Эй вы, маньчжурские собаки! — небрежно произнес другой, обращаясь к остальным. — Думали взять нас голыми руками? Гарнизон перешел на сторону восставших — власть в городе в наших руках. Есть среди вас те, за кого дадут хороший выкуп? Если вас выведут на площадь и казнят, так же, как вы казнили сотни наших людей только за то, что им было нечем заплатить.
Киан не проронил ни звука. Разумеется, он знал, что князь заплатит за его жизнь любую цену, но ему было слишком стыдно. Лучше умереть вместе с простыми маньчжурским воинами, тем самым похоронив и обман, и стыд.
Мэй давно поняла, что времени нельзя доверять. Оно текло незаметно, при этом унося за собой нечто до боли бесценное. Память воды, ветра и камня была куда сильнее и глубже памяти человека, да и вообще всего, что рождается и умирает. Мэй уже не помнила ни лица, ни голоса матери, а старая слива начала сохнуть и давно не давала плодов, которых, впрочем, со дня смерти Ин-эр никто не ел.
Став искусной мастерицей, Мэй легко разматывала шелк весом в четыре ляна, что удавалось не каждой женщине. Она много раз собиралась поговорить с хозяином о прибавке жалованья, но все не решалась это сделать.
В целом жизнь в доме Цзина и Ши стала немного легче — их сын женился, дочери вышли замуж и тоже поселились отдельно от родителей. После работы в мастерской Мэй все также убирала в доме и помогала Лин-Лин. Так уж повелось: она взяла на себя все заботы, оградив Тао от тягот жизни, и отстаивала свое право с таким отчаянием, что даже Ши сложила оружие.
Кроме того, все эти годы Мэй продолжала копить деньги. Она надеялась, что со временем с их помощью ей и Тао удастся обрести самостоятельность и свободу.
Иногда в день получки тетка встречала племянницу на пороге и сразу отбирала деньги, но чаще девушке везло, и она успевала пробраться к тайнику. Хотя Лин-Лин утверждала, что теперь Мэй может занять достойное место на рынке невест, она не верила. Возраст, подходящий для заключения удачного брака, миновал, как когда-то было упущено время для бинтования ног.
Гораздо более привлекательной казалась идея поселиться отдельно вместе с Тао и Лин-Лин, однако кухарка наотрез отказалась покидать дом Ши.
— Я работаю здесь много лет и не хочу ничего менять в своей жизни.
— Почему ты не вышла замуж? — однажды спросила Мэй.
— По той же причине: из-за приданого. У моих родителей было много детей, мне рано пришлось идти работать. Я не думала о замужестве.
— Не лги. У всех твоих сестер есть семьи. К тебе не сватались?
Лин-Лин отвела глаза.
— Сватались. Но… кому нужен испорченный товар! Да и я зареклась иметь дело с мужчинами.
В голову Мэй закралась догадка.
— Несчастная любовь?
— Нет. Все было гораздо страшнее. Это случилось, когда наша семья перебиралась из деревни в город. Родители и куча детей, я — самая старшая. У нас не было даже осла: отец сам впрягся в повозку с двумя колесами. За спиной у матери было привязано два младенца, и я тоже несла на руках одну из младших сестер. Всадники появились словно ниоткуда — бешеная орда мчалась со всех сторон с громкими криками: казалось, кто скорее дорвется до нас, тому больше достанется. Но мы-то знали, что у нас ничего нет, и им будет нечем поживиться! Вернее, так думала я. Сестренка от страха припала лицом к моему плечу, и я крепко прижала ее к себе. Я удивилась, когда один из всадников стал отрывать ее от меня: зачем ему маленький ребенок? А после я поняла, что ему была нужна не малышка, а я. Я вырвалась из его рук и побежала к лесу, но он догнал меня и бросил на землю. До сих пор помню, как он стоял надо мной, — у него был темный, жадный, безжалостный взгляд чужого, страшного человека. О том, что было потом, говорить не буду. Очнувшись, я услышала дикий вой, вой моего отца, и пронзительный детский плач. Отца они избили, мать изнасиловали, как и меня. Она умерла, а я выжила. Мы кое-как добрались до Кантона. Мне пришлось заменить мать своим братьям и сестрам. Когда отец снова женился, я пошла в услужение. Пока не научилась хорошо готовить, а еще показывать хозяевам зубы, навидалась всякого. Замуж не пошла: муж бы стал задавать вопросы, а мне не хотелось вновь вспоминать то, что было. К тому же опять пришлось бы возиться с кучей детей, да еще выполнять прихоти чужого мужчины — от одной мысли об этом меня бросало в дрожь.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии