Звезда моя - Линн Грэхем Страница 13

— Вызови мне такси до аэропорта, — холодно сказала Зара.

— В этом нет необходимости. — И Витале распахнул перед ней пассажирскую дверцу, видно всерьез полагая, что она, как послушная собачонка, залезет в машину.

Нежные черты лица Зары стали тверже, она перевела на него взгляд, полный презрения, и проигнорировала приглашение.

— Значит, ты спал со мной, чтобы сорвать крупную сделку между моим отцом и Сергиосом. По крайней мере, теперь я знаю, какой ты гнусный тип, — выпалила Зара на одном дыхании. — Прикрываясь дизайнерским заказом, ты заманил меня в ловушку, лгал мне, обманул мое доверие и лишил девственности!

— Девственности? — недоверчиво переспросил Витале. — Но ты не могла быть…

— И тем не менее! Ты был моим первым любовником. Ты что, веришь всем сплетням, которые обо мне печатают в газетах? — яростно спросила Зара. Она встала, расправила узкие плечики и без стеснения высказывала свои чувства: — Разумеется, я очень сожалею, что спала с тобой, но теперь, зная, какой ты беспринципный подлец, я позабочусь, чтобы у нас больше не было ничего общего…

— Зара…

— Нет, теперь ты послушай меня! — оборвала его Зара страстно и решительно. — Я не сделала ничего плохого ни тебе, ни твоей сестре. До нашей встречи я даже не подозревала о твоем существовании. Если у тебя какие-то претензии к моему отцу, было бы честно и правильно обсудить это с ним напрямую, а не втягивать меня в свою месть. Ты не имел права поступать так.

Витале выслушал эту гневную тираду в мрачном молчании. Было видно, что он признает за ней право высказаться.

— Ты садишься в машину? — ровным голосом спросил Витале.

— Нет. Вызови мне такси. Я бы не поехала с тобой, даже если бы была при смерти! — выкрикнула Зара, подходя к машине и с яростью вытаскивая свой чемодан.

Витале позвонил по мобильному.

— Такси будет через десять минут. — Он опустил телефон и пристально посмотрел на Зару. — Я правда был твоим первым любовником?

Двумя очень грубыми словами Зара объяснила, куда он может отправиться. Этим кратким, но емким ответом она шокировала его почти так же сильно, как и саму себя: обычно она не пользовалась подобной лексикой. Но не могла же она поддерживать вежливую беседу с мужчиной, который так подло с ней поступил.

— Ты хотел убедиться, что папарацци увидят нас вместе — вот почему ты поцеловал меня! — внезапно сообразила Зара. В ее глазах сверкнуло горькое презрение и осуждение. В то же время ее мучили угрызения совести: пускай Сергиос уже не собирается на ней жениться, все равно ему будет неприятна огласка. «Теперь ты знаешь правду», — сказал Витале, закончив историю своей сестры. Но так ли все было? Она знала, что у правды бывает много оттенков, и сомневалась в его версии. Действительно ли Монти Блейк просто стоял и смотрел, как тонет молоденькая беременная девушка? Она не могла поверить в это. Зара недолюбливала своего отца и боялась его, когда он был в гневе. Он был помешан на деньгах и социальном статусе. Его можно было обвинить в распутстве, жадности, неконтролируемых приступах агрессии и склонности к рукоприкладству, однако, насколько она знала, он никогда не давал повода назвать себя абсолютным подлецом.

Зара понимала, в какое бешенство придет отец, узнав о случившемся. Даже на солнце Зара ощутила холодок дурного предчувствия. Мать тоже будет в ярости. Еще придется избегать Би, чтобы и ее не втягивать во все это: поддержка Би совсем взбесит отца. А как отреагируют окружающие на появление фото ее поцелуя с Витале, страшно было представить. Ведь многие уже догадывались, что свадьба не за горами.

Такси скрылось за деревьями. Все было кончено. И, восстановив поруганную честь, Витале мог вернуться к своей обычной, размеренной жизни: заключать многомиллионные сделки и путешествовать по самым разным странам мира. Он сделал, что собирался. Все пошло по плану и прекрасно сработало. Наконец-то он восстановил справедливость единственным способом, который мог подействовать на жадного Монти Блейка. Однако вместо радости эта победа принесла Витале странное чувство пустоты и неудовлетворенности. У этого банкира, известного своей холодной расчетливостью и эмоциональной отстраненностью, все еще стояло перед глазами бледное нежное личико Зары Блейк и ее глаза. Неожиданно, сжав кулак, он ударил в стену. Это было безумием, а он обычно не поддавался безумию. Было чертовски больно. Кровь закапала на пол, покрытый плиткой. Но этот нехарактерный для него припадок ярости помог слегка облегчить сосущее чувство разочарования. Он никак не мог понять своего состояния.

Если бы он знал всю правду о дочери Монти Блейка, решился бы он использовать ее в качестве орудия мщения? Он не мог ответить на этот вопрос. Он спрашивал себя, почему у нее не было никого до него. Он потряс головой, отгоняя эту мысль и это опасное любопытство, тлевшее на дне его души. Что сделано — то сделано, и этого уже не исправить. Теперь, увидев на фото в газетах свою невесту в объятиях другого, Демонидес точно не женится на Заре. Оставалось только ждать, когда он откажется от покупки сети отелей «Ройял», даже по сниженной цене, и цель будет достигнута.

Витале проигнорировал мысль о том, что цель не всегда оправдывает средства. Он только выполнил свой долг. Эти удивительные глаза цвета лаванды, полные осуждения и презрения, не могли вытеснить образ его наивной, доверчивой сестры и лишить смысла мщение за нее. У Лореданы не было могущественных покровителей. По крайней мере, мрачно поправил себя Витале, никого, кто бы усомнился в тщательности расследования несчастного случая, приведшего к ее гибели.

В сравнении с Лореданой Зара Блейк не значила для него ничего, страстно заверил себя он. По всей вероятности, он больше никогда ее не увидит. А если она беременна? Разве, учитывая, что он сделал, это не будет полнейшей катастрофой в довершение ко всему остальному? Он до сих пор не мог простить себе, что так рисковал. С каких это пор секс стал важнее всего? Он всегда гордился своим самоконтролем. Так как же страсть настолько подвела его? Откровенно говоря, это были совершенно необыкновенные выходные. Зара оказалась чрезвычайно соблазнительна, перед ней практически невозможно было устоять. И вопреки своему жизненному кредо — ничего не принимать близко к сердцу — его до сих пор обуревали эмоции от пережитого.

* * *

— Не обращай на них внимания, дорогая, — посоветовал Заре Джоно, светловолосый и голубоглазый преуспевающий PR-консультант. Он был одним из немногих друзей, поддержавших Зару десять дней назад, когда разразилась буря. Джоно взял напрокат фургон, чтобы помочь Заре переехать в новый дом.

Зара, в огромных темных очках, постаралась выглядеть безразличной, когда несколько репортеров принялись выкрикивать грубые вопросы и делать снимки, чтобы запечатлеть ее отъезд из элегантного городского дома родителей. Если бы она давно съехала отсюда и обрела самостоятельность, сейчас не чувствовала бы себя такой потерянной. Но надо взять себя в руки. Это первый день ее новой жизни, храбро напомнила себе Зара. Пусть родители выкинули свою трудную дочь и умыли руки, зато теперь она вольна делать что хочет, например, сосредоточиться на «Цветущем саде».