Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски - Наталия Доманчук Страница 13

Вот что я имела к вечеру в ежедневнике:

7 утра – стакан воды.

8 утра – яблоко (залетело в мой желудок со скоростью немецкого истребителя).

10.30 утра – в салоне красоты нам принесли завтрак: два яйца и чай без сахара (тот, кто придумал пить чай без сахара, – садист).

Полет нормальный.

12.00 – стакан воды (как мертвому припарка этот стакан воды). Я жрать хочу! Что такое два вареных яйца для огромной толстой тетки?

12.30 – съела банан и мандарин.

Чувствую себя ужасно. Но начала гордиться собой.

14.00 – йогурт с чаем (без сахара).

Полет отвратительный, но гордилка на взлете.

16.00 – салат из овощей.

Почему я не родилась в семье дистрофиков???

Надо быстренько почитать манифест. А еще лучше распечатать и почитать в 17.00, 18.00, 19.00, 20.00 и 21.00.

21.00 – что-то мне очень фигово, хочется спеть «Интернационал».

А теперь про наши дальнейшие приключения.

У Инги мы были ровно в девять, как она и сказала, чтобы не дразнить злую собаку.

Салон находился неподалеку.

Оформлен он был в греческом стиле, наверное потому, что греческие женщины когда-то считались эталоном красоты. Вручную расписанные стены, на которых изображена Афродита с подружками, предметы интерьера из резного дерева, белая плетеная мебель… На полочках красовались разнокалиберные бутылочки с кремами, шампунями и всякой другой косметической радостью.

Зал был круглый и очень большой, а посередине располагались большие, просторные кабинки с матовыми стеклами: маникюрная, педикюрная, помещение для массажа, солярий, салон тату, косметические кабинки и несколько парикмахерских комнат. В самом центре салона, за матовыми стеклами, был небольшой бассейн, окруженный искусственными пальмами, в котором бурлила вода.

Там Ингу все приветствовали, и было видно, что она частый гость.

– Значит так, как мы решили вчера, – сказала она и указала пальцем на меня, – тебе чистку лица и разные масочки. Да, Лара, на, почитай, выучи, что понравится. – И протянула мне тетрадку. – А тебе, – она обратилась к Аньке, – моднейшую стрижку, подкраситься в рыжий цвет и навестить визажиста. Себе я сделаю, как обычно: маникюр, педикюр, ну и все остальное.

Мне ужасно захотелось узнать про все остальное, но ко мне подошел косметолог, и мы удалились в другую комнату.

Когда мне на лицо положили очищающую маску, я достала тетрадку, которую дала Инга, и прочитала:

Идиосинкразия – непереносимость. Вообще термин медицинский, но употреблять можно везде и всюду. Например: «У меня к дуракам идиосинкразия!»

Да, полезное слово. Теперь я знаю, что у меня к Инге.

Трансцендентальный – отвлеченный, абстрактный, академический, мысленный, умозрительный, умственный, теоретический.

Метафизический – примерно то же самое, что и трансцендентальный.. Термин хорош для ответа на вопрос, суть которого ты не поняла. Например, так:

– «Как вы относитесь к схоластике?

– В метафизическом смысле?

Схоластика – средневековое философское течение.

Эзотерика – тайное учение.

Трюизм – общеизвестное мнение или высказывание. Типичный пример трюизма – «Волга впадает в Каспийское море».

И еще множество таких слов и их определения.

«Боже мой, какой бред», – почему-то сразу подумала я.

Какой нормальный человек будет изъясняться на таком языке?

Я убедилась, что Инга не просто дура, а полная дура, и закрыла тетрадку.

У косметолога я была впервые. Мне очень понравилось.

Потом, когда надо мной закончили колдовать, я перешла в зал, где Аньке делали супер причёску.

Часов в одиннадцать нам принесли завтрак: два яйца, бекон, два тоста с маслом, чай.

Я съела только два яйца и выпила кружку чая без сахара.

Все-таки новую жизнь начала!

К обеду Аньке наконец-то сделали новую стрижку и перекрасили в рыжий цвет, добавив темно-красных прядок.

– Слушай, Инга, а почему ты решила, что для Аньки рыжий цвет самый лучший? – спросила я.

– Может, он и не самый лучший, но, по крайней мере, редкий. Это у вас там, – сказала она с ударением на «там» и указала пальцем выше головы, – блондинки на вес золота, а у нас каждая первая блондинка. И причем натуральная.

– Значит, я тут буду в цене, – предположила я.

– Поживем-увидим, – ответила Инга и подула на ногти.

После салона мы поехали по магазинам покупать Аньке школьные платьица и заколочки «я у мамы дурочка».

Анька очень долго капризничала, примерила, наверное, с сотню разных глупых юбочек и топиков и, в конце концов, купила всего одну рыженькую юбочку в горошек и черную маечку с открытыми плечами.

– Ну а сейчас давайте пообедаем в каком-нибудь ресторане, – предложила Инга. – Может, с кем-нибудь и познакомимся.

Выбранный нами ресторан назывался «Хабор», а что означает этот хабор, я, к сожалению, сказать не могу.

Потому что я в английском ни бум-бум. Мы с Анькой в школе немецкий учили.

Но перспектива познакомиться с мужчиной, который говорит только на английском, лично меня совершенно не пугала.

Мы уселись за стол, и к нам подошел официант.

Что заказала себе Инга, я не поняла. Она много раз повторяла слово «паста». Мне оставалось только надеяться, что она не предложит эту пасту нам.

Поэтому, когда официант посмотрел на меня, а потом на ручку с блокнотом, которые находилась у него в руках, я смело сказала:

– Салат энд кофи.

– OK, сЭлад энд кофе. Вот абаут ю? – спросил он у Аньки.

Анька кивала и показывала пальцем на меня.

– Девочки, вы что, не знаете английского? – с ужасом в глазах спросила Инга.

– Почему не знаем? – возразила я. – Я очень хорошо знаю английский. Меня, видишь, официант понял. Я попросила салат и кофе, и он мне сейчас его принесет.

– Я тоже знаю, – сказала Анька, – йес, но, о’кей, плиз, бэби комон и ноу проблэм.

– И все? – опять спросила Инга, и ее глаза округлились, став размером с пятирублевые монетки советского образца.

– Этого достаточно, поверь мне, – ответила Анька, посмотрела на официанта и опять показала пальцем на меня.

– Сэлад энд кофе? – решил он поиграть в угадайку.

– Йеееесс, – громко сказала Анька, – и с оксфордским акцентом повторила: – Сэлад энд кофе, плиз. – И уже обращаясь к Инге: – Английский – очень простой язык!