В канкане по Каннам - Венди Хоулден Страница 13

— Успокойся! Кого волнует, что думает эта глупая дамочка?

— Да, я понимаю, но… — Ноздри Кейт гневно раздувались.

Даррен поднялся:

— Я, пожалуй, пойду. Надо взять эксклюзивное интервью у владельца магазина электротоваров «Провод под напряжением», который оплатил рекламное объявление на полполосы. Думаю, он окажется ужасным типом и будет требовать хвалебный материал.

Когда Кейт вернулась из туалета, телефон на столе Джоан разрывался. Прежде чем снять трубку, девушка скрестила пальцы.

— Алло? — с опаской произнесла она.

— Чертовски вовремя! — прорычал голос на другом конце линии. — Куда все подевались в этом долбаном офисе?

— Доброе утро, мистер Хардстоун.

— Не понимаю, что в нем доброго, черт возьми! Где тебя носило, мать твою? Я жду уже очень долго!

— Я была…

— Я не желаю выслушивать оправдания, — тут же перебил владелец «Меркьюри». — Тебе нужна эта чертова работа или нет?

— Да, конечно, мистер Хардстоун! — Стиснув зубы, Кейт старалась отвечать вежливо. — Чем могу вам помочь? — Может быть, транквилизаторы? Укол? Смирительная рубашка?

— Мой сын, этот никчемный придурок, все еще там?

— Да, то есть я хотела сказать: Натаниэль здесь. Вы хотите с ним поговорить?

— Нет, черт возьми, не хочу. Мне нужен тупой старикашка Уэмисс. Он на месте, я полагаю?

— Да.

— А вот в прошлый раз, когда я звонил, его не было полдня, черт возьми!

— Это так. Мистер Уэмисс был на похоронах матери.

— Да? И что это за оправдание? Можно подумать, старой кошелке было до этого какое-то дело!

Да уж, что тут скажешь?

— А ты кто такая? — грозно поинтересовался Хардстоун. — Как твое имя?

— Кейт Клегг.

— Ах да! Та репортерша с большими сиськами.

Кейт захлопала ресницами.

— Гм… да, я репортер…

— Ага, ты вполне ничего, девочка… Можешь стать очень привлекательной, если немного похудеешь.

У Кейт от гнева перехватило горло.

— Я попробую, — пробормотала она.

А Хардстоун прорычал ей на ухо:

— Черт возьми, не надо умничать! Это я здесь самый умный!

— Простите.

— Соедини меня с этим ничтожным главным редактором! Немедленно.

— У него совета…

— Я сказал: немедленно! — заорал он.

— Вы не могли бы немного подождать, мистер Хардстоун?

Она положила трубку на стол и услышала, как из нее полился поток ругательств.

— Это Питер Хардстоун, — прошептала Кейт, приоткрыв стеклянную дверь в кабинет Уэмисса.

Она старалась не встречаться взглядом с Натаниэлем, но чувствовала, что он рассматривает ее — это было как холодная, очень холодная, вода в душе по утрам. Кейт пришлось приложить усилие, чтобы не задрожать.

Лицо редактора исказилось от испуга.

— Гм… хорошо. Дорогая, ты бы лучше переключила звонок. Знаешь что, может быть, сходишь с Натаниэлем куда-нибудь перекусить? Покажи ему город, накорми ленчем. — Он бросил взгляд на старые золотые часы. — Сейчас ведь… гм… как раз время ленча.

Кейт тоже посмотрела на часы. Ровно одиннадцать сорок пять.

— Что ж, хорошо… Мы пойдем в «Биллиз».

Уэмисс заволновался:

— Ты уверена?

Кейт понимала его обеспокоенность. Кафе «Биллиз» нельзя было назвать излюбленным местом отдыха городского бомонда. Хотя были ли вообще такие места? Неотъемлемое достоинство этого по крайней мере в том, что здесь можно было поесть дешево и быстро, еду всегда подавали горячей и находилось кафе рядом с офисом.

«Биллиз» располагалось в угловой части крытого городского рынка. Его владелец, именем которого и было названо заведение — нервный женоподобный мужчина за пятьдесят, с лицом, красным толи от любви к спиртному, то л и от стресса, а может, оттого и другого вместе, — сидел за барной стойкой и время от времени с грохотом выставлял на нее тарелки с жареным картофелем, бобами или сандвичами с беконом. По всему периметру зала тянулась стойка, заменявшая столики, и за ней на низких стульях сидели завсегдатаи кафе: дамы в возрасте, отдыхающие от похода по магазинам, молодые мамаши с пищащими и визжащими отпрысками и скучающие тинейджеры в облаках сигаретного дыма, который расползался по всему кафе.

Натаниэль Хардстоун изучал приколотую к стене рекламную листовку: «Скромный завтрак от Билли — бекон, томаты, сосиска, поджаренный хлеб, бобы, грибы, яйцо и тост».

Он присвистнул и произнес:

— Это не скромный завтрак, а скорее серьезная атака на желудок.

— На твоем месте я бы взяла сандвич с беконом.

— Как скажешь.

Сделав заказ, Кейт вернулась на место. Ее не покидало ощущение, что Натаниэль наблюдает за ней.

— Это такое необычное место, — заметил он, оглядываясь по сторонам. Хотя Кейт казалось, что самое необычное здесь — сам Натаниэль. Его красота и характерная только для привилегированного класса раскованность были заметны в любой обстановке, но здесь производили почти шокирующее впечатление. Это как увидеть ангела в очереди на автобусной остановке.

— «Биллиз»? — улыбнулась она. — Оно уникально, поверь мне.

— Не только это кафе. Я обо всем, что здесь происходит, — этакий союз провинциальных дыр, черт возьми. Слэкмаклетуэйт и «Слэгхип» стоят друг друга. — Он потер ладонями глаза. — Поверить не могу, что мне придется задержаться в этом болоте.

Кейт почувствовала, что начинает раздражаться.

— А мне казалось, ты сам захотел работать в «Меркьюри», — резко сказала она. — Нам говорили, что у тебя был выбор.

Натаниэль резко поднял голову. Глаза, голубые, как газовое пламя, насмешливо уставились на нее.

— О-о-о, прости! Я и не думал, что тебе действительно нравится жить здесь.

— Это мой дом, — защищаясь, сказала Кейт. — Я больше нигде и нежила.

— Конечно, конечно! — Лицо Натаниэля стало серьезным. Он не сводил с нее полных раскаяния глаз и понимающе кивал, а прядь блестящих волос то и дело падала на лоб. — Прости меня, ладно? Не обращай внимания. Я ненавижу свой дом, и поэтому считаю, что все испытывают такое же чувство.

— Ты хочешь сказать, что ненавидишь Слэк-Палисэйдс? Тебе не нравится жить с отцом?

Кейт старалась скрыть свой неподдельный интерес. По опыту она знала, что безразличие располагает к большему доверию, чем выражение любопытства на лице.

— Да, я ненавижу его больше всех на свете!

Натаниэль Хардстоун ненавидит своего отца! В этом, как ей казалось, не было ничего удивительного. Даже работать с этим магнатом-тираном было тяжело! А уж жизнь с ним, видимо, похожа на кошмар! О том, чтобы иметь с этим человеком родственные связи, даже подумать страшно! Кейт понимала — ее удивило не то, о чем Натаниэль Хардстоун поведал ей, а то, что он был так откровенен.