Любовь на десерт - Хеди Уилфер Страница 13

— Ну и… Как прошла в пятницу ваша бурная вечеринка в ночном клубе? Все получилось именно так, как ты ожидала?

Джон только что закончил обычный утренний инструктаж для секретарши — дал ей указания насчет того, что надо в течение дня сделать в первую очередь, а что в последнюю. И теперь, поудобнее расположившись в своем кожаном кресле и по глоточку отпивая из чашки горячий кофе, с улыбкой ждал от нее ответа на заданный вопрос. Одри собрала со стола папки и, положив их к себе на колени, сказала:

— Все было просто блестяще.

Но она солгала. Ибо вечеринка получилась из ряда вон скверной. Ночной клуб, где они собрались, представлял собой тесное, мрачное помещение, в котором гремела, сотрясая стены, жуткая музыка, висел коромыслом дым и толклась невообразимо пестрая публика, состоящая почти сплошь из шестнадцати-семнадцатилетних подростков. Один из сотрудников компании пригласил ее на танец, но танцевальная площадка, оттесненная плотными рядами столиков в самый угол комнаты, оказалась такой маленькой, а желающих потанцевать было так много, что они не смогли даже нормально двигаться и просто стояли почти на одном месте, переминаясь с ноги на ногу… Домой она вернулась в два часа ночи, ее платье и колготки пропахли сигаретным дымом и в нескольких местах были покрыты пятнами от пролитых напитков.

— Значит, вечеринка прошла блестяще… И где же вы собирались? — Когда Одри сообщила ему название клуба, он вытаращил на нее глаза и, схватившись за голову, вскрикнул: — Да ведь это место известно как самый настоящий притон молодых проституток и подпольный рынок наркотиков! Неужели никто из вас не знал об этом? В этом клубе тусуются молокососы и всякая наркота, а нормальные люди к нему и на пушечный выстрел не подойдут… А что сказала бы тебе твоя мама, если бы узнала об этой вылазке?

— Ровным счетом ничего, — холодным тоном ответила Одри, — потому что она не проживает в Нью-Йорке и никогда не узнает, где я бываю по пятницам или в любые другие дни. А кстати, откуда ты узнал про это злачное место? Уж не совершаешь ли ты сам туда набеги по выходным дням?

— А почему бы и нет? Разве трудно представить, как я распиваю в этом ночном притоне пиво и импровизирую танцевальные пируэты с семнадцатилетними девочками?

Нет, этот мужчина слишком умен, галантен и хорошо воспитан, чтобы позволять себе такие отклонения от нормы, подумала Одри. Она глубоко сомневалась, что он вообще способен когда-нибудь терять самообладание и контроль над собой. В отличие от бездумных искателей приключений у этого человека была совсем иная жизненная закваска.

— Я, конечно, пошутила насчет твоих набегов в этот клуб, и, если говорить откровенно, мне в самом деле очень трудно представить тебя в роли его завсегдатая.

— Ты совершенно права, — легко согласился с ней Джон. — Семнадцатилетние девочки не интересуют меня. Я больше получил бы удовольствие от танца, в котором есть элегантность, вкус и чувство, а не просто пьяное пошатывание, пустой разговор и глупые ужимки.

Джон заговорил низким, немного сиплым голосом, и Одри сразу смутилась, когда подумала о том, какой танец доставил бы ему истинное удовольствие. Это был бы наверняка эротический танец…

На секунду она закрыла глаза и тут же увидела небольшую, уютную комнату, освещенную камином, и танцующую посреди нее пару. Джон и незнакомая ей девушка плавно кружатся под тихую, красивую музыку. Его сильные руки обнимают ее за плечи, скользят по спине, касаются бедер, которые все сильнее прижимаются к нему. Их губы шевелятся, они что-то шепчут друг другу и без конца улыбаются. И Джон, предвкушая то, что вскоре должно произойти между ними, с каждой минутой все больше теряет над собой контроль. Его губы, руки, все тело начинает охватывать сладостная дрожь. Одри явственно видит, что мужчина и девушка находятся в плену страсти, в неотвратимом чувственном плену друг у друга…

Она очнулась от секундного забытья, жадно глотнула воздух, сильнее сжала папки, лежавшие у нее на коленях, и искоса взглянула на босса.

— А ты? — вдруг произнес он.

— А что я?

— От каких танцев могла бы получить удовольствие ты?

— Ах да. Танцы. — Девушка оживилась и затараторила в ответ: — Например, от фокстрота. Или, скажем, мне еще нравится национальный ирландский танец. У нас в Оуэн-Саунде живет много выходцев из Ирландии, и они обучили своему танцу всех соседей. Танец очень темпераментный и не позволяет накапливать в организме лишние калории…

Джон весело рассмеялся и сказал:

— Я знаю и о других способах борьбы с излишками веса. Например, с помощью регулярного сек… — Но он тут же оборвал себя на полуслове, решив, что новенькая секретарша может заподозрить его в грубых намеках, и поспешил переменить скользкую тему. — Знаешь, моя дочка начинает здорово привязываться к тебе. Говорит, что ты очень забавная и что с тобой всегда интересно. Но вот что меня беспокоит: ты возвращаешься от Эллис к себе домой довольно поздно — в восемь тридцать. Сейчас конец осени, на носу зима и темнеет рано. Нью-йоркское метро, которым ты предпочитаешь пользоваться, в зимние вечера становится небезопасным. Да еще от метро тебе приходится идти по пустынным улицам… Я мог бы дать указание своему шоферу Фрэнку, чтобы он подвозил тебя прямо к подъезду.

— О, в этом нет никакой необходимости. Ничего страшного, — оптимистическим тоном солгала Одри. — Я уже привыкла. Мне нравится ходить пешком. Это полезная физическая нагрузка для организма. К тому же дышишь свежим воздухом…

Да, она солгала. Потому что не хотела становиться излишне зависимой от своего работодателя или просто показаться ему трусихой. На самом же деле прогулки по темным безлюдным улицам путали ее. Она снимала комнату в старом доме на окраине города, и в вечерние часы весь квартал, где стоял ее дом, нередко становился пустынным, будто вымирал. На улицах не было ни души, и когда девушка слышала только звук собственных шагов, ею овладевал страх, и тогда она пускалась на перегонки со звуками этих шагов. Одри добегала до подъезда старого дома, стремительно поднималась по темной лестнице на свой этаж, быстро отпирала дверь — и, влетев в комнату, молниеносно захлопывала ее за собой.