Мой падший ангел - Ольга Алёшкина Страница 13

— Получилось? — встретила меня вопросом.

— Да, обещали через два-три часа найти нас, — глазом не моргнув насвистел я. Скинул сухостой в общую кучу и удивился: — Сама собрала?

— Нет, тень отца Гамлета помогла.

Я шутку не оценил, фыркнул и расположился на бережке. Руки заложил под голову, насвистываю. «Смеркалось», — пришло на ум слово, однако, вспомнить откуда оно никак не удавалось. И продолжение фразы никак не шло. Можно, конечно, спросить у этой сучки ученой, наверняка знает, но обойдусь.

Аглая сходила в машину, принесла воду. Одну бутылку мне протянула. Сажусь, беру минералку. Смотрит не враждебно уже. Да и сомневаюсь, что она мышьяк или какую другую дрянь с собой в сумочке возит.

— Выпьем, что ли, — хмыкает она и бутылку чокнуться тянет. Стукнулись краями, отпили, вздыхает: — Котелок бы сейчас.

— И чего ты в нем варить собралась, не меня ли?

— Можно и тебя. Но я бы предпочла горячий чай.

— Заварки всё равно нет, — пожимаю плечами.

— Полный лес заварки. Душицу, иван-чай, всегда можно найти. Листья крапивы и те годятся для заваривания.

— Я не разбираюсь, мне, что ряска, что душица – одинаково.

— Ряска в воде, — вздыхает она и спрашивает: — А ты запомнил место, куда ключи упали?

— Нет уж, я может и виноват, но в воду точно не полезу. И не смотри на меня так.

— «Так» это как?

— Этим особым бабским взглядом, от которого, по вашему мнению, все мужики на задние лапки встают.

— Господи, — цокает она. — Я и в мыслях подобного не держала!  

Вскоре я отправился до машины. В багажнике валялась моя кожанка, которую я прихватил на всякий случай, принес бросил ей под задницу. Рожать поди когда-нибудь соберется. «Дебилоид, ей богу!» — пронеслось в башке. Куртка эта брошенная и есть первая ступень к «задним лапкам». Кукухой поехал, не иначе. Ладно, будем считать, что у меня приступ человеколюбия.

Темнота обступала, со стороны леса, от озера ещё света хватало. На свежую плоть слетались комары. Я смотрел на неё и ждал, когда распсихуется. Коленки обхватила, сидит, на костерок поглядывает, ветками изредка в нем шебуршит. Эвакуатор, платья приталенные, еду первоклассную и не вспоминает. 

— Не страшно тебе? — спрашиваю.

— Не первый раз уж в лесу, — снисходительно бросает она.

А между строк читается: сам-то бывал? Или больше по дебрям мегаполисов? И тут своё превосходство демонстрирует. Ничем почву не вышибить. Как ей это удается только… В любой ситуации – королева. Она махнула рукой, отогнав досаждающих комаров, и произнесла:

— Знаешь, я любила походы в юности. У нас классная географичка была, частенько вытаскивала нас. Мне нравилось. Человек один на один с природой и никакой ширмы. Ты тот, кто ты есть. Тебе не спрятаться за модной шмоткой, аксессуаром или влиятельным родственником. В лесу все на равных.

Так… на философию потянуло. Самое интересное, чего-то подобного я и добивался. Только не рассчитывал, что упавшая ширма приоткроет такую сторону Аглаи.

«Стопе, милая, мне не эта сторона медали нужна, мне бы другую, открывающую темную часть». Я подкинул веток в костер, поглядывая на отблески огня на её лице, и подумал: «А не трахнуть ли тебя, дорогуша?» Прямо здесь, где ты один на один с природой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Проверить как у неё с этим делом, показалось мыслью стоящей. Для начала я придвинулся ближе, уперся локтем в кусок куртки, торчащий у неё из-под задницы. Постепенное сокращение дистанции. Не накидываться же на неё, в конце концов, как маньячелло. Она заерзала, освобождая мне больший отрезок куртки, а я остановил:

— Сиди, сиди, я так, с краешка.

— Ты уверен, что эвакуатор нас найдет?

— Должен. Я очень подробно объяснил.

— Может сходим вместе, попробуем позвонить ещё раз и выяснить где он? — предложила она. Разумно, в принципе, если бы эвакуатор и вправду ехал. Мне пришлось возразить:

— Пока мы шастаем по лесу в потемках, костер может потухнуть. А остаться без огня, сама понимаешь, не резон.

— Тогда сходи один.

— А тебя одну здесь бросить? Нет уж, приедет, никуда не денется.

— Пару часов назад тебе ничего не помешало меня бросить.

— То было днем, а сейчас темнота подкрадывается.

— Ты думаешь я испугаюсь темноты? — фыркнула она. — Темнотой меня не напугать.

— А чем напугать? — обхватываю её щиколотку. Она такая тонкая, пальцы смыкаются кольцом вокруг. Аглая не шелохнется, будто ничего особенного происходит, и заявляет:

— Ну, уж точно не этим.

Почувствовал себя игроком за покерным столом. Тебе интересно в какой момент соперники раскусят твой блеф, и ты навязываешь им свои правила. Знаешь, когда открыть карты, когда сбросить не засветив. Лавируешь ставкой, путая, вынуждая заблуждаться и ждешь момент, чтобы сорвать куш. Вот только закрадывались небезосновательные опасения: я такой «за столом» не один. Может это она – профессионал, а игрушка в её руках? Посмотрим…

  Я обнаглел окончательно, придвинулся и потянулся губами к её губам. Открыл их, настойчиво, требовательно, толкнулся языком в зубы, вынудил разомкнуться и их. Рука автоматом легла на её затылок, казалось она завалится на спину от моего напора. Я, в принципе, за, но пока ещё рано. На поцелуй она не отвечала, но и не мешала мне исследовать её рот. Лишь язык Аглаи сопротивлялся, защищаясь от натиска моего. Пытаясь вытолкнуть, пресечь вражеское вторжение.

— А так страшно? — отстраняясь, бормочу ей в лицо. Взгляд Аглаи пронзителен, манит в бездну, на самое дно, куда сирены увлекают расслабившихся моряков. Вызывающе шепчет в ответ:

— Ничуть.

А может это и не вызов вовсе, может мне просто хотелось, чтобы именно так и обстояло дело. Ведь я не моряк, да и она не сирена. Обычная женщина, «кнопку» которой я отыщу. Спускаю с одного плеча пиджак, она чуть поворачивает голову, проследить за движением моих пальцев. Ежится, водит плечом. Стягиваю его полностью и вкрадчиво говорю:

— Холодно не будет, будет жарко.