Дерзкое обольщение - Меллисент Гэмильтон Страница 13

— Пусти меня, мерзавец! — закричала она.

Рикардо чуть сильнее сжал ей руку, и она вскрикнула от боли.

— Не вырывайся, если не хочешь причинить себе боль. И успокойся.

Его слова подействовали на нее отрезвляюще.

— Я успокоилась. Отпусти меня. Потирая посиневшие руки, она откинулась на спинку сиденья.

— Извини за бестактность, но почему тебя приводит в неистовство любой намек на то, что какой‑либо мужчина может пожелать тебя?

Словно вихрь выдул из головы Дорис все мысли. Пустыми глазами она уставилась в лобовое стекло машины и почувствовала, что во рту у нее пересохло…

Никто — ни ее подруги, ни брат и ни отец — не имели представления, какой страшный шрам оставила в ее душе единственная ночь, проведенная с Беном. Воспоминания о ней до сих пор терзали Дорис по ночам. Это было не испытание, а настоящая пытка. Бен нанес ей тяжелейшее из оскорблений, которых может бояться женщина: силой принудил ее к сексу. Поутру она, не сказав ни слова, наскоро оделась, поймала такси и перебралась в мотель. Оттуда позвонила отцу и Фредди и сообщила им, что ее брак с Беном Кроули можно считать расторгнутым…

Сколько прошло времени — Дорис не знала. Когда, стряхнув оцепенение, она повернула голову в сторону Рикардо, то отметила, что свет в салоне погашен, и лишь правильный римский профиль итальянца рисовался на фоне ночного неба за стеклом.

— Тут рядом пляж, — чуть ли не шепотом произнесла она. — Я бы хотела немного пройтись.

Голос ее звучал так жалобно, что, казалось, говорила не она, а ее бесплотная тень. Дорис опустила голову и даже не почувствовала, как Рикардо повернул ключ зажигания и машина с легким шорохом двинулась вперед.

В полном молчании они доехали до смутно различимой в темноте лестницы, спускавшейся к узкой полоске пляжа. Рикардо обошел машину и галантно открыл ей дверь. Сбросив с ног туфли, Дорис приняла его руку и выпрыгнула из машины на еще не остывший асфальт. Рикардо последовал ее примеру; стянул с себя тончайшей кожи плетеные туфли ручной работы, аккуратно поставил их под сиденье и закатал штанины брюк. Затем захлопнул машину и подошел к лестнице. Дорис последовала за ним. Сейчас его силуэт особенно впечатляюще и грозно рисовался на фоне темно‑лилового ночного неба.

Пляж оказался совершенно пустынным — именно то, чего она и хотела.

— Я прогуляюсь.

— Только вместе со мной, — произнес он. Дорис нервно передернула плечом и зашагала по влажному песку вдоль шумно набегающих на берег волн в направлении дальней гряды скал. Легкий бриз трепал пряди ее шелковистых волос, ласкал лицо, ноги утопали во влажном песке, и так замечательно было слышать глухой ропот волн, разбивающихся о волнорезы. Время от времени по прибрежному шоссе проносились машины, но их свет и шум оставались где‑то далеко позади и не нарушали ощущения вселенского покоя.

Время от времени она вспоминала про Рикар— до, поворачивала голову и видела его шагающим чуть поодаль. Он ни разу не попытался завязать разговор, и Дорис была искренне благодарна ему за это.

Дойдя до скал они, не сговариваясь, повернули назад и двинулись обратно, ступая след в след. Прохладный морской ветерок овевал ее с головы до ног, и, поддавшись внезапному ощущению свободы, Дорис распустила пучок на затылке, тряхнула головой, и волосы тяжелой волной рассыпались по плечам.

Чувство умиротворения опустилось на нее, как штиль опускается на отбушевавшее море. Ей хотелось верить, что это ощущение не имеет никакого отношения к человеку, беззвучно шагающему за ней по морскому песку. Одно было ясно: иметь его другом во сто крат выгоднее, чем видеть своим врагом: он был похож на океан — такой же беспредельно грозный в гневе и такой же бесконечно ласковый в солнечную тишь.

Дорис поежилась — то ли от прохлады, то ли от мыслей о Рикардо, и тут же ей на плечи лег пиджак. Пальцы Рикардо как бы случайно скользнули по ее распущенным волосам, и Дорис оглянулась. В темноте различить его лицо было невозможно, и она лишь тихо пробормотала: «Спасибо!» Давно не испытываемое чувство тепла и защищенности охватило Дорис, но она тут же пришла в замешательство, не понимая, радоваться ли ей или быть вдвойне бдительной. Шелковая подкладка пиджака все еще хранила тепло мужского тела, а его размер внушал невольное уважение к его владельцу. Еле уловимый аромат дорогого мужского одеколона приятно щекотал ноздри.

Поднявшись по лестнице, они отряхнули ноги от песка, обулись, забрались в машину.

Буквально через пять минут машина остановилась возле подъезда ее дома, и Дорис на сей раз не стала возражать против того, чтобы он поднялся с ней наверх. Все отговорки, приходившие на ум, были либо испробованы, либо звучали смехотворно неубедительно.

— Как насчет кофе? — спросил Рикардо, проходя в гостиную.

Дорис по привычке передернула плечами.

— Если кто‑то хочет кофе, — сказала она, опускаясь в кресло и утомленно прикрыв глаза, — пусть сам его и готовит.

— Приготовить — не проблема, — успокоил ее Рикардо. — Ты‑то будешь пить?

— Боже!.. Пошел ты к черту! Рикардо строго посмотрел на нее.

— Знаешь, — произнес он с еле скрываемым гневом, — я многим могу показать туда дорогу. Но самому мне больше нравится жить и радоваться жизни.

Он раздраженно швырнул ключи на туалетный столик, и Дорис инстинктивно сжалась в комок от страха, закрыв лицо ладонями.

Глаза Рикардо округлились от изумления. Он недоверчиво смотрел на дрожащую от страха Дорис, и до него начал доходить смысл происходящего.

— Проклятие! — вырвалось у него. — Он тебя бил? — Дорис молчала. — Ответь же наконец! — В голосе Рикардо ощущалась тихая, и от того еще более зловещая ярость.

Облизав пересохшие губы, Дорис выдавила из себя:

— Да.

— А больше ничего?

Дорис выпрямилась и с вызовом посмотрела ему в глаза:

— Это так важно?

Рикардо пробормотал по‑итальянски что‑то, по всей видимости, очень нелестное для Бена, а может быть, и для нее. Дорис попыталась взять себя в руки.

— Пожалуй, я тоже не откажусь от кофе, — преувеличенно бодро сказала она.

Рикардо постоял, напряженно вглядываясь в ее лицо, потом повернулся и вышел на кухню.

— Выпей вот это, — сказал он, вернувшись через пять минут.

Дорис пригубила содержимое чашки и распознала в кофе привкус бренди. Вообще‑то она почти не употребляла спиртного, но сейчас послушно допила чашку до конца.

— Теперь ты мне позволишь остаться одной?

Рикардо медленно допил свой кофе и спросил:

— Ты не против совместного ленча завтра утром?

— Сегодня утром, — поправила его Дорис, кивнув на часы. — Нет, Рикардо. После свидания с моим отцом, а особенно с твоей матушкой мне потребуется время, чтобы переварить увиденное и услышанное.