Евангелие от психопатов - Людмила Старикова Страница 12

– Пойдём сюда. Я станцую для тебя за двадцатку, – Джинни приняла четыре фишки, положила их в маленькую сумочку, висящую у неё на бедре и властным движением усадила священника на диван. У него тут же пересохло в горле. Джинни совершенно ему не нравилась. Она вела себя развязно, но её личико было совсем детским. Что должно было произойти в её жизни, чтобы она оказалась здесь так рано? Каким было её детство, если, едва оперившись, она упала на дно?

От маленькой Джинни пахло сигаретами, дезодорантом и немного потом.

– Послушай. Если ты не расслабишься, у нас ничего не получится. Положи руки на диван. – Джинни посмотрела ему в глаза и начала танцевать. Сначала она извивалась возле него, показывая своё юное, очаровательное тело. Она поворачивалась спиной, демонстрируя две умилительные ямочки на пояснице. Потом она вдруг села к святому отцу на колени и принялась тереться об его ширинку, одновременно обнажив смелый сосок и касаясь им носа священника. От Мэтью-Жеребца не осталось и следа. Джинни не только не возбуждала его, она ужасала. Неугомонная девушка встала перед ним на колени и начала водить головой по тому месту, где она привыкла чувствовать каменное, налитое кровью возбуждение. Мучительные три минуты истекли, ди-джей сменил песню. Джинни села на диван рядом с отцом Генри и закурила.

– Хочешь ещё танец? – спросила она неуверенно.

Отец Генри отрицательно мотнул головой.

– Не от меня! – спохватилась расстроенная девушка, – тебе, похоже, я совсем не понравилась. Ты весь мягкий… Или ты импотент?

Отец Генри молчал. «Я – священник», – подумал он и усмехнулся своей мысли.

– Ты знаешь, есть ещё танцы по тридцать баксов. Может, тебе такие нужны, чтобы возбудиться? – девушка смотрела на него озабоченно.

– Что за танцы?

-Ну, видишь, есть девушки в трусиках, а есть в юбках. Те, что в юбках, могут дать себя потрогать внизу. Ты можешь даже засунуть палец целиком, если захочешь, но так, чтобы не видел владелец клуба. Поэтому, когда он здесь, никто тридцатидолларовые танцы не делает.

Мэтью-Жеребец проснулся и вздрогнул.

Джинни виновато попрощалась и отошла. Этот клиент испортил ей всё настроение, эти импотенты вечно расстраивают; после них всегда чувствуешь себя глупой и совершенно не сексуальной.

Глаза священника искали Марию.

Блондинка-менеджер перехватила его взгляд.

– Может, вам пригласить конкретную девушку? – спросила она, прочитав его мысли, как и полагается хорошему менеджеру.

– Марию, – еле слышно ответил священник.

Явление девы Марии

Через минуту Мария явилась к священнику. Она опустилась на диван рядом и взяла его за руку; Отцу Генри показалось, будто он почувствовал слабый электрический разряд. Девушка спросила, глядя в сторону:

– За двадцать или за тридцать?

Священник замялся.

– Ладно. Я начну, а там – как пойдёт. Заплатишь позже,– сказала стриптизёрша, встала перед ним и задвигалась под музыку.

О, это был совсем другой танец, непохожий на кокетливые этюды Джинни. Мария двигалась неторопливо, предоставляя возможность познакомиться с её телом. В каждом движении ощущалась чувственность взрослой, любившей когда-то женщины. Она встала на колени и, подняв голову, внимательно посмотрела в лицо Мэтью. Запах кондиционера её волос казался божественным. Его член заломило. Мария, словно почувствовав это на расстоянии, двумя руками легко взялась за грешный орган; даже через одежду священник ощущал мучительную сладость её прикосновения. Не задерживаясь у члена, Мария поднялась и, упершись левой рукой в спинку дивана, правой достала из бюстгальтера грудь и начала оттягивать светло-коричневый сосок; от этого он напрягся и затвердел. Девушка с ароматным, тёплым дыханием прошептала на ухо сходившему с ума священнику: «Хочешь меня попробовать?» Не дожидаясь ответа, она провела горячим камешком соска по губам отца Генри. Мэтью-Жеребец стремился разорвать брюки. «Руки не должны двигаться. Положи их обратно на диван», – предупредила Мария. Три минуты их первой близости истекли немыслимо быстро. Он не успел надышаться её запахом, как следует рассмотреть черты её лица. Почти умирая, он вспомнил, что надо платить и потянулся за бумажником.

– Руки на диван! Это не всё! – тихо скомандовала Мария.

Священник повиновался. И тут случилось нечто шокирующее и совершенно неожиданное для него, – девушка в белой юбке села рядом, опустившись на его руку, и его пальцы невольно проникли в её влагалище.

– Ты чувствуешь, как там мокро? – еле слышно произнесла она.

Как Отец Генри оказался в кабинке клубного туалета, он не помнит. Нечеловеческое желание затуманило его рассудок.

– Ты создал меня по подобию Своему! Значит, то, что свойственно мне, свойственно и Тебе! – шептал изнемогающий в предоргазменной агонии отец Генри, яростно мастурбируя. Господь ответил, обрушив на него небесную молнию оглушительного оргазма, который потряс священника, пронизав насквозь и пройдя радужными кольцами через живот, член, сжав до предела и без того напряжённое кольцо ануса и оросив перламутровыми каплями бледно-зелёную дверцу кабинки туалета, покрытую засохшими желтоватыми потёками таких же семяизвержений.

– Эй, ты долго там ещё? – в дверцу постучали с наружной стороны.

– Я выхожу… – голос отца Генри звучал глухо и виновато.

Он спустил воду, отмотал себе на руку несколько витков грубоватой туалетной бумаги, промокнул член, стыдливо, где мог, стёр потёки спермы с дверцы, бросил грязную бумагу в унитаз и снова смыл. Затем он поднялся полностью, но, распрямившись, почувствовал внезапный прилив крови в низу живота. Отец Генри с наслаждением помочился, удивившись силе струи, стряхнул, и, в третий раз смыв, вышел из кабинки.

Во всём его теле чувствовалась усталость, и, в то же время, поразительная лёгкость. Но самым замечательным чувством было для него то, что на сердце тоже было легко. Он не чувствовал ни малейшего угрызения совести. Мэтью Генри кончил с именем Господа на устах. Господь даровал этот оргазм в ответ на его молитвы, а это значило, что он благословлен. Для достижения этого небесного удовольствия тела ему не пришлось вторгаться в невинное тело ребёнка или беззащитной девушки. Он возжелал и молился, сам трогая ту часть своего тела, которая желала быть тронутой, и разве это не сам Господь создал его тело именно таким?

Быстрыми шагами отец Генри вышел из тёмного клуба в летнюю ночь. Воздух ещё не остыл, на улице он был даже теплее, чем в обдуваемом кондиционерами стриптизе. Отец Генри сел в свою машину и поехал домой, на юг штата.

Старый гангстер

Владелец «Сладкого места», Фредо Капелла родился на юге Италии в конце Первой Мировой войны. Удивительно, насколько хорошо сохранился этот ходячий экспонат. Ему было далеко за восемьдесят, а девушки в стриптизах всё ещё распускали слухи о его ненасытном сексуальном аппетите. Невысокий, порядком ожиревший старик с желтоватой лысиной, покрытой седым пухом, обвисшими щеками и мясистым носом на пористом лице, – он был похож на старую жабу; очки в массивной оправе чёрного цвета лишь добавляли сходства.