Ночь над Манхэттеном - Кристин Лестер Страница 12

Хэтти дико оглядывалась по сторонам, словно впервые здесь оказалась. Чертовщина какая-то! От ресторана, где она только что сидела, — добрая миля пути, бар совсем в другой стороне острова. Но как такое могло произойти? Наверно, ноги сами принесли ее сюда.

— Вам как всегда?

— Что как всегда? — вздрогнула она. — А, привет! Нет, мне сок. Апельсиновый.

— А джин?

— Не надо. Я же сказала, сок.

— Как пожелаете.

Новая Хэтти придирчиво осмотрела заведение. И за что они с Мадлен полюбили его? Ведь это же дешевка! Девушка, которая мечтает жить в пентхаусе, не должна проводить время в таких барах. Она вообще не должна проводить время в барах, она должна копить деньги на пентхаус…

Старая Хэтти призывно улыбалась бармену, а Новая Хэтти ее одернула: «Ты ведешь себя, как уличная девка! Неужели не понятно, почему этот сопляк звал тебя замуж? Он просто предлагал переспать с ним!».

«Дура! — злобно прошептала Старая Хэтти Новой. — Все совсем не так!»

— Хэтти, вы сегодня выглядите особенно. Что-то случилось?

— Да, — ответила она, жестко глядя ему в глаза. — Жизнь сложилась таким образом, дорогой, что я пришла сказать тебе нечто важное.

— Что? — бледнея, спросил он и отступил назад.

— Я согласна выйти за тебя замуж. Когда свадьба?

Выражение лица у юноши сразу поменялось на нахально-приветливое, и он перешел на «ты».

— Шутишь?

— Правда.

— Правда хочешь со мной замуж?

— Не с тобой, а за тебя.

— Так я это ж… Ну ты понимаешь, что я имею в виду.

— Конечно, понимаю. А что ты имеешь в виду?

Бармен криво усмехнулся.

— Ты вроде сегодня не пила ничего, а глазки строишь.

Новая Хэтти с увлечением придвинулась к нему.

— А обычно я пила, когда строила? Ну-ка, расскажи?

— Будто сама не знаешь! С виду такая холеная, а как напьешься, так сразу весь лоск с тебя как шелуха слетал. А чего ты расспрашиваешь, будто не про себя? Сама, что ли, не помнишь?

Она скроила глуповатое лицо.

— Не помню. У меня… это… память частично отшибло. Вот ноги сами сюда принесли, вроде физиономия твоя знакома, а что я тут раньше делала — не помню. Правда!

— То-то я смотрю, ты озиралась как сумасшедшая.

— Ага. Расскажи-ка мне, что я тут обычно делала? С кем приходила? Ты же знаешь людей.

Он перегнулся через стойку и заговорил тихо, поглядывая на публику в зале:

— Знаю людей, конечно. Я барменом работаю давно, не смотри, что такой молодой. Людей всяких перевидал. Кто пьяным ведет себя прилично, он сразу заметен. Пусть даже на столе плясать начнет, но как-то это все… красиво выходит. — Он сокрушенно махнул рукой. — А у вас — все одинаково!

— У… у кого это «у вас»? — опешила Хэтти.

— У тех, кто приехал покорить Йорк. — Он смерил ее взглядом, словно примеряя этот образ. — Ходят все такие расфуфыренные, в дорогих ботинках, при дорогих галстуках… А ходят-то куда? Сюда! В дешевый бар. А потом напиваются, и вся Их натура вылезает наружу. Тьфу!

Хэтти присвистнула, откидываясь на низенькую спинку стульчика.

— Однако! А ты сам-то родился здесь?

— Здесь, — гордо ответил парень. — У нас династия официантов.

— Понятно, — с уважением опустив уголки губ, сказала Хэтти.

— А ты?

— А я приезжая. Ты же сам сказал.

— Ну… может, я ошибался.

Хэтти махнула рукой, как бы принимая его фамильярную манеру общаться.

— Все ты видишь правильно! Я приехала покорить Йорк. А он меня… В общем, теперь буду жить у тебя. Пустишь?

Бармен отодвинулся:

— Э-э! Мисс, вы это бросьте!

— А что? — захохотала она. — Замуж зовешь, а жить не пускаешь?

— Замуж — это пожалуйста. Подсобка всегда свободна.

— Подсобка?

— А ты хотела как? На глазах у всех? — Он понизил голос. — Или ты любишь экстрим? По-быстрому, пока не застукали… А то, залезай ко мне сюда… Я уже пробовал, только лучше, когда народу поменьше.

— А что? Интересная идея!

Новая Хэтти вздохнула и дала Старой Хэтти подзатыльник. Большой-пребольшой.

— Ну, так что? — бармен потирал руки.

— Я, пожалуй, пойду. — Она опустила глаза и выложила деньги за сок. — Извини, заболталась.

— Ну, как хочешь.

Приезжая дешевка. Пьяненькая уличная девка, с которой бармен мечтал переспать. Вот и вся романтика ее жизни. Она не пойдет к Стефану. Она поедет домой, к бабушке. Выбросит мобильный, отключит городской и будет сидеть дома тихо-тихо. Будет думать. Пока что-нибудь не придумает. Месяц, год, всю жизнь… Но больше не будет такой, как сейчас.

Хэтти соскользнула с высокого стульчика и, пряча глаза, направилась к выходу. Было невыносимо стыдно. Дешевка. Вот кто она такая. И Джонни ее раскусил. Было настолько мерзко, что она не видела, что происходит вокруг. Она не видела ничего, кроме носков своих туфель. Дорогих туфель на дешевых ногах…

— Да девушка же! Вы что не слышите?

— А?

Перед ней стоял юноша. Красивый, черноволосый, с ангельской улыбкой, почти как Фрэнк из письма. Только еще лучше.

— Девушка! Я у вас уже пять минут спрашиваю: как мне пройти в Лувр? Понимаете ли, я студент и… совсем не знаю город. Я приехал, чтобы…

Обе Хэтти — и Старая, и Новая — пошатнулись и потеряли равновесие.