Думаешь, это любовь? - Татьяна Веденская Страница 12

– Саша?

– Костя? – Мы остановились в полушаге друг от друга, не совсем представляя, что делать дальше.

– Тебе шикарно в платье! – восхитился он, жадно пробежавшись по мне взглядом, от которого я немедленно вспыхнула. – Гораздо лучше, чем в резиновых сапогах.

– Ну, спасибо, – захихикала я. – Еще папочкину куртку припомни.

– Нет, ну серьезно, я стоял и все боялся, что тебя не узнаю. Ведь, в конце концов, я тебя видел всего один раз и в…

– В костюме клоуна, – перебила его я. – А в жизни я вполне приличная женщина, как видишь.

– Это тебе, – запоздало опомнился он, протянув мне цветы. Я улыбнулась, увидев, что это темно-красные розы.

– Спасибо, очень оригинально.

– Что? А, это, – он смутился и нахмурился. – Ты имей в виду, я вообще-то довольно скучный тип. Банальный донельзя. Вот учили меня с детства, что учительнице в школе надо дарить гладиолусы, – я и дарил. А маме на Восьмое марта мимозы. А женщине, которая очень нравится, красные розы. Я так и делаю.

– Обожаю скуку, обожаю банальность, – засмеялась я, попутно отметив его «женщине, которая очень нравится». Я нравлюсь? Тем лучше. А на самом деле я уже вообще с трудом могла припомнить, чтобы за мной вот так ухаживали. С цветами, со свиданиями. Саша цветов мне не дарил, но мог подарить новый кухонный комбайн с распродажи, в надежде, что я все-таки начну готовить.

– Хорошо, если это правда хоть наполовину, иначе ты со мной быстро заскучаешь.

– Я не заскучаю, и ты тоже, – пообещала ему я, обольстительно улыбнувшись. И в ответ радостно заметила, что его глаза сразу потемнели.

– В любом случае по-другому я не умею. Я вообще никак не умею, уже все перезабыл. Не так-то просто в моем возрасте придумать, чем заинтересовать симпатичную женщину, – пожаловался он. – Пойдем гулять?

– Пойдем, – кивнула я. – А какой это у тебя такой возраст?

– Угадай, – улыбнулся он и встал в позу, подходящую, по его мнению, для разгадывания его возраста.

– Не буду, – заартачилась я. – Нашел гадалку. На тебе колец нет, как на дереве, а то я бы посчитала. Может, тридцать пять?

– Мне сорок три, – довольно сообщил он. – Я старик.

– Да? – сощурилась я. Выглядел он моложе, впрочем, мне было все равно. – А мне двадцать восемь.

– Сколько? – вытаращился он. – Я думал, тебе лет тридцать!

– Очень здорово, – зло сощурилась я. – То есть я выгляжу старше, ты хочешь сказать?

– Черт, я же говорил, что все перезабыл. Надо ж такое сморозить, – сконфуженно посмотрел на меня он. – Я просто очень надеялся, что тебе есть хотя бы тридцать. Я старше тебя на пятнадцать лет? Ужас!

– Ужас, что ты не сказал, что мне с виду восемнадцать! – фыркнула я. – Даже если это не так!

– Ты очень красива и очень молода для меня.

– То-то же. – Я гордо задрала нос, а он улыбнулся и взял меня за руку.

Мы пошли в сторону Кремля, а потом дальше вверх, к Лубянке. Мимо неслись машины, пролетали куда-то спешащие люди, зажигались фонари. А мы шли, говорили о разных несущественных вещах: о жизни, о Москве, как она нам нравится, о том, что скоро лето. Где-то в районе Центрального Детского мира он остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Знаешь, если честно, я совершенно не представляю, что мне со всем этим делать.

– А надо что-то делать? Разве нельзя просто наслаждаться жизнью?

– Все очень сложно, – медленно протянул он.

– Ничего сложного! – возразила я. – Встретились двое людей, которым приятно пройтись по городу вдвоем. Чего тут такого серьезного? Из-за чего весь сыр-бор?

– Ты думаешь? – с сомнением посмотрел он на меня. – Ничего серьезного?

– Конечно, – улыбнулась я.

Он только крепче сжал мою ладонь, и мы пошли дальше молча, каждый думая о своем.

Я думала о том, что он сегодня нравится мне еще сильнее, чем там, в лесу. И город ему идет гораздо больше, чем природа. А еще, что у него очень сильные руки и что я хочу курить, но он как раз держит меня за ту руку, которой я обычно держу сигарету. А раз так, то я ни за что не буду курить. Перетерплю, потому что идти, держась за руки, – просто потрясающе. Здорово, если бы можно было куда-то выкинуть этот букет, который мне приходилось тащить за собой, да еще периодически подносить его к лицу и нюхать, демонстрируя, как он мне нравится. А вот о чем думал Константин, я не знала. Но эти мысли бросали тень на его лицо, и только когда он случайно смотрел на меня, то улыбался счастливой, немного растерянной улыбкой. Я улыбалась в ответ, но много бы дала, чтобы понять, о чем именно он думает там, в своем закрытом от меня внутреннем мире. Очень хотелось знать о нем все.

– А чем ты вообще занимаешься? – спросила я, чтобы хоть как-то нарушить паузу.

– Разным. В основном строительством, – уклончиво ответил он.

– Строительством? Ты строишь дома?

– Ну, не совсем строю. Проектирую. Но и стройкой тоже занимаюсь. Это совсем неинтересно, – поморщился он.

– А что же тогда интересно?

– Все, что ты пожелаешь. – Он махнул рукой, как бы обводя все, что было перед нами.

– А если я пожелаю чего-то неприличного? – с улыбкой спросила я.

Он остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Ты хоть понимаешь, что со мной делаешь? Ты можешь доиграться!

– Это угроза?! – делано испугалась я. – Я сумею за себя постоять.

– Да? – прищурился он, облизнув губы.

– Да! – с вызовом кивнула я и посмотрела ему прямо в глаза. Я могла играть с ним, как кошка с мышкой, но подозревала, что мышка здесь все-таки я.

– Ах так? Ну, попробуй!!! – покачал головой он и положил руки мне на плечи.

Я вздрогнула и перестала улыбаться. Его темные красивые глаза приблизились к моим, и теперь я могла увидеть, каким жадным, каким голодным огнем они горели. На секунду мне даже стало страшно, но потом… потом его губы коснулись моих губ, и я забыла обо всем на свете. Он притянул меня к себе, погрузил пальцы в мои волосы, и мы целовались, словно были подростками в постпубертатном периоде, отрываясь друг от друга только для того, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

– Это какое-то безумие, – прошептал он, на секунду остановившись, чтобы посмотреть на меня. Я почувствовала, что лицо мое горит, а губы уже начали неминуемо распухать. Что завтра скажут на работе? Как я теперь смогу смотреть Саше в глаза? Я же буду сиять от восторга.

– Ты прав! – улыбнулась я и снова подставила ему свое лицо. И не было ничего важнее для меня на свете в тот момент, как только прикасаться к нему, чувствовать грубость его чуть небритой кожи, видеть его глаза, закрывающие от меня весь свет. Прикасаться ладонью к его плечу.