Свидание с судьбой - Дикси Браунинг Страница 11

Мак позвонил в хозяйственный магазин по новому телефону и обсудил стоимость материалов, пока Вэл мыла посуду после ланча. Интересно, во сколько все это выльется. Она подозревала, что цена будет необыкновенно высока. Крыша в доме ее отца была из черепицы, водосточный желоб сделан из прочной меди. Только самое лучшее, как однажды похвастался Чарли. Удивительно, что она все это принимала как должное. Крыша, которая не протекает, неограниченное количество горячей воды, тепло, комфорт.

– Я заменю лампочку на крыльце и прочищу канализационные трубы, – сказал Мак, вешая трубку.

– А это не может подождать? – спросила Вэл. Если бы Мак начал еще один проект, она бы чувствовала себя обязанной принять в нем участие.

– Это не займет много времени, а вы пока прикиньте, что еще необходимо сделать в первую очередь.

Вэл рассеянно думала о том, что еще следует починить в этом разваливающемся доме, а взгляд ее скользил по спине Мака. Он мыл руки в раковине, закатанные рукава его рубашки обнажали загорелые мускулистые предплечья. Вспомнив то, как Мак работал, Вэл начала понимать, как он мог нарастить такие мышцы, которые вызвали бы жгучую зависть у любого атлета.

– Не думаю, что несколько дней будут иметь какое-то значение, – пробормотала она.

– В ближайшее время дождя не ожидается, я проверил. Хотя будет прохладно.

Пока Мак вытирал руки о мягкое клетчатое полотенце, Вэл поставила чайник кипятиться. У воды был слегка коричневатый оттенок, но никакого неприятного вкуса. Если бы вода была плохого качества, Мариан непременно предупредила бы ее об этом.

Несколько дней назад Вэл вписала питьевую воду в бутылках в список необходимых покупок, затем вычеркнула ее, поскольку очень сомневалась в том, что бабушка Пракс готовила чай из покупной воды. Решив больше не беспокоиться ни по поводу сквозняков, ни о своем привлекательном мастере, она вытащила из коробочки два пакетика индийского чая и достала две чашки.

Ланч состоял из бутербродов, которые приготовила Вэл. Мак удивленно поднял брови, когда она поставила перед ним чашку чая. Господи, опять ошибка. Ей следовало спросить у него, что он будет пить, вместо того чтобы совать под нос чай.

– Вот сахар, если вы хотите, – проговорила она, придвигая к нему старомодную сахарницу, которую обнаружила на одной из верхних полок в кухне.

– Нет, спасибо. Я без сахара. – Но выражение его лица говорило совсем другое.

Ее бывшему жениху, которого Вэл старательно силилась забыть, ничего не стоило отправить назад бутылку вина, если оно не совсем соответствовало его ожиданиям. Она видела однажды, как официант закатил глаза, когда Трипп демонстративно поднял палец и покачал им из стороны в сторону в знак крайнего неодобрения.

Что, черт возьми, привлекало ее в Трипе Эйлсе? Что, кроме внешности Джорджа Клуни, безупречных манер и отличной подачи в гольфе?..

Потянувшись за своим бутербродом, Вэл посмотрела на сильную мужскую руку, лежавшую на столе. Интересно, играл ли Мак когда-нибудь в теннис или гольф? И вообще, что он за человек?

Вэл так и не попросила у него рекомендации. Но ведь Мариан никогда не послала бы его к ней, если бы ему нельзя было доверять, ведь так? И все же Вэл было любопытно узнать о нем как можно больше.

– Вы планируете жить здесь постоянно? – вдруг спросил Мак.

От неожиданности Вэл моргнула. Неужели он умеет читать мысли? Ее планы не шли дальше ближайшего будущего, которое включало в себя детективное расследование, которое совсем не проводилось следствием. Полиция была уверена в том, что они уже поймали нужного человека, хотя они и не нашли пропавшие деньги. – Я… я не знаю…

Оглядывая старенькую кухню, она погрузилась в воспоминания о том времени, когда впервые увидела ее. С точки зрения ребенка, все казалось необыкновенным приключением. Остров, старый дом, модель корабля и капканы, которые, как рассказывала Пракс, соорудил ее муж. Мой прадедушка, думала Вэл, удивляясь тому, что ее никогда особо не интересовали родственные связи. Дедушки с бабушками были семьей, но прадедушки и прабабушки уже считались предками. Она на самом деле не знала всех своих родственников.

Вэл вдруг вспомнила бронзовые часы, которые издавали корабельные гудки вместо того, чтобы отбивать время. Пракс как раз объясняла Вэл, почему часы били восемь раз в середине дня, когда в комнату вошла мать и заявила, что им пора отправляться домой…

– Кажется, я вам говорила, что моя прабабушка оставила мне этот дом. – Помедлив, она добавила: – Я была здесь только однажды, а сейчас…

Он кивнул, внимательно глядя на нее и ожидая продолжения.

А Вэл не знала, что именно хотела ему сказать. Что она благодарна этому ветхому домишке, потому что осталась без, отчего дома? Что ей стыдно за то, что она не уделяла внимания одной из своих немногочисленных родственников?

Да, Вэл было мучительно стыдно. Но она не собиралась признать это, кроме того, ей не хотелось объяснять причины, почему она приехала сюда. Вряд ли ее печальная повесть будет ему интересна.

А сам-то он, что тут делает? – размышляла Вэл, наблюдая, как он пьет уже остывший чай. У него явно не местный акцент. Возможно, у Мака есть какие-то родственники на острове, а те в свою очередь могли знать ее родных. Что ж, вполне вероятно… Стоит ли поговорить об этом с Маком?

Нет. Одним из преимуществ, обнаруженных Вэл с момента приезда сюда, была анонимность. По крайней мере, сейчас, когда к ней обращался незнакомец, он спрашивал, не является ли она правнучкой мисс Аксы – и только. Ему и в голову не приходило поинтересоваться, приходится ли Фрэнк Боннард ей отцом и когда она сможет вернуть его пропавшие деньги.

– Мы слышали, вы сюда переехали насовсем? – обычно спрашивали ее с дружелюбной улыбкой. И это было не досужее любопытство. Просто люди, знавшие Аксу Дозир, хотели поближе узнать и ее правнучку.

– Да. Прабабушка оставила мне свой дом, и теперь я здесь живу. – Она всегда так отвечала, чрезвычайно гордая своей связью с островом. Корни ничего не значили для ее матери, но для Вэл было важным это воссоединение. Родители ее отца, чьим единственным сыном он был, погибли при обстреле посольства в восьмидесятых годах. Теперь и папа умер. У нее ничего не осталось в Гринвиче, а как сложится ее жизнь здесь, время покажет.

Мак доел многослойный бутерброд с ветчиной, сыром, салатом и луком и отодвинул стул от стола. Положив ногу на ногу, он взял свою чашку, посмотрел на ее содержимое и отставил в сторону.

– Еще чаю? – спросила Вэл. – Сейчас подогрею воду. – Спасибо, не надо.

Мак нахмурился. У Вэл появилось ощущение, что его мучает какая-то мысль, и он размышляет, как лучше ее озвучить.

Пожалуйста, только не говори мне, что ты передумал относительно нашего уговора, обеспокоенно подумала Вэл. Пол прогнил, трубы подтекают, а у нее почти не осталось денег, чтобы нанять другого работника.

Заметил ли Мак, как она на него смотрела, когда он стоял на стремянке или когда выбирался из-под дома? Чувствует ли он себя неловко, живя с ней под одной крышей? В таком маленьком доме у них не было никакой возможности избежать тесного контакта. Они все время нечаянно сталкивались друг с другом в кухне, случайно касаясь руками друг друга, или в холле, когда она несла корзину с бельем, а он – инструменты.