Грезы Маруфа-башмачника - Шахразада Страница 11

Малыш Анхель кивнул. Опасениям боцмана он давно уже привык верить и на земле и на море.

— Не нравятся мне эти сопляки, капитан, — продолжал боцман. — Они не только моряки. Боюсь, не затесалась ли в команду пара-тройка магов.

— Магов? — Малыш Анхель в первый раз повернулся к боцману лицом.

— Да, капитан. Я уже несколько минут отчетливо вижу пелену, окутывающую оба корыта… Жерла их пушек подозрительно сияют, звуки дудок доносятся более чем отчетливо.

— И что сие значит?

Для капитана это означало только появление настоящего, давно ожидаемого врага. Врага из старого семейного проклятия. А вот что мог увидеть Крысолов, настоящий морской волк, с пяти лет ходивший на самых разных, иногда купеческих, но чаще все же далеко не купеческих судах?

— А это значит, капитан, что они намного ближе, чем говорят нам наши глаза. Пелена там или не пелена, но вскоре они заслонят нам ветер… Маневрировать вблизи мели непросто, а без парусов…

— Ну-ну. Хуан, что-то я не помню, чтобы нас когда-то пугала драчка…

— Пугала… — Крысолов усмехнулся. — Драчка — вещь хорошая. Но тратить силы и ядра на сопляков как-то недостойно потомка древнего рода…

— Ничего, — пробурчал Малыш Анхель. — Мой древний род потерпит урон, нанесенный его достоинству, а сопляки умнее станут. Если выживут, конечно.

— Если выживут — станут.

— Колдунов, по возможности, не трогать. Наш трюм предназначен именно для таких гостей. А остальных…

И, не договорив, капитан потянулся к шпаге, украшавшей его далеко не аристократический наряд.

Более никакие указания Крысолову нужны не были. Всего через несколько мгновений на палубе, заливаемой все более растущими волнами, деловито суетилась абордажная команда. Команда же палубная не менее деловито суетилась у пушек. Крысолов решил, что главный калибр он все же не будет трогать. Во всяком случае, пока не будет. И потому заглушки украсили жерла пушек нижней палубы.

И в этот миг взгляд боцмана зацепился за палубу вражеского корабля, которая оказалась вдруг намного ближе, чем была лишь мгновение назад. А второе зрение, то самое, о котором, кроме Крысолова, знал лишь Малыш Анхель, позволило ему разглядеть магов… Сейчас они напоминали стоячие коконы черного тумана. И было их не двое-трое, как поначалу подумал Крысолов, а куда более.

— А вот это уже не по правилам, — пробурчал боцман. — Хотя какие могут быть правила в войне…

— Правильно говоришь, — словно из ниоткуда раздались слова.

Крысолов даже не пытался оглянуться. О, он уже знал, что это за колдовство и кто эти маги. Ибо только полуночные друиды могли появляться неизвестно откуда и исчезать неведомо куда. Только им было под силу прятать видимое за невидимостью и создавать образы далеких предметов так, что до них хотелось дотронуться пальцем. А уж переносить собственный дух, а не плоть они умели столь искусно, что могли бы стать лучшими шпионами, если бы этого им не запрещали древние их установления. Некогда и на «Вольной пастушке» был свой маг, вернее, наполовину выученный маг. Но, увы, очень быстро его нашла шальная пуля, которая не побоялась древних заклинаний.

Вот с тех пор и научился некоторым нехитрым приемам сам Крысолов. Конечно, его бы не пустили в колдовской круг, в великий хоровод Висячих камней, более известный миру как Стоунхендж, но Хуан туда и не стремился. Ему хотелось лишь защитить себя и «Пастушку».

А потому не ответил ничего Крысолов на слова, прозвучавшие из воздуха. Ибо то было лишь умелое наваждение. А с наваждениями лучше справляться с помощью полного презрения.

Ветер гудел ровно, но порывы его сильнее не становились. Быть может, стихии решили все же поберечь «Пастушку» или просто ожидали исхода схватки — ведь они-то, глубины и ветры, никогда без добычи не оставались.

Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, и на воде у борта показались шлюпки.

— Да они совсем дети… Жалко будет убивать, — пробормотал боцман.

За его спиной раздался голос. К счастью, то был голос капитана, да и тяжелые шаги выдавали, что Малыш Анхель готов присоединиться к собратьям по ремеслу.

— И не надо их убивать. Так, попугаем немного… Магов бы на дно пустить — и славно будет.

— Попробуем… Главное, чтобы те, кто жив останется, доживали свои дни в нашем трюме, а не на их мостике.

Малыш Анхель лишь кивнул.

Воистину, море не терпит наглецов и молокососов! А как же еще можно было назвать этих «врагов», которые попытались ступить на палубу «Пастушки». И пусть их лица уже знали бритву, а тела были готовы к тяжкой работе, но разум их был еще разумом детей, которые умеют лишь играть «в войнушку».

Наряженные в пышные восточные платья, с тяжелыми саблями и кинжалами, лезли через борт самые настоящие мальчишки. Капитан пробурчал:

— Да это балаган какой-то. Они б еще ковер с собой захватили… И танцовщиц!

Боцман уже готов был согласиться с капитаном, но в этот миг заметил и еще один черный туманный кокон, который появился рядом с натужно пыхтящими «захватчиками».

— Капитан, не торопись с выводами. Мальчишки ни в чем не виноваты. Они думают, что стали воинами, хотя появились здесь лишь для того, чтобы отвлечь внимание.

И, не пытаясь больше ничего никому объяснить, закричал:

— А ну, к пушкам, унылые осьминоги! Залп из всех орудий! Да не спать мне!

Он кричал еще что-то, но его голоса уже не было слышно за грохотом орудийного залпа. И пусть в воздух взвились простые, не серебряные, ядра. Они ничуть не хуже заговоренных смогли развеять колдовские чары.

Борт о борт с «Пастушкой» качался на высоких волнах самый чудовищный из кораблей, когда-либо виденных Малышом Анхелем. Три палубы, разверстые жерла пушек, черные паруса, команда, среди которых не было видно никаких мальчишек… И маги, да, сейчас видимые во всей красе маги туманных полуночных островов.

Но их магия оказалась бессильна против безжалостного холодного железа, рвущего паруса и пробивающего деревянную обшивку. Да и кровь, обильно оросившая выкрашенные красным палубы, была самой настоящей кровью теперь уже совсем не живых людей.

Вторым, тайным зрением боцман увидел, как взвились над вражеским кораблем черные туманные языки магических заклинаний.

— Все-таки сопляки… — пробурчал Крысолов. И дал канонирам знак.

Раздался еще один залп. Вновь в воздух взвились ядра, но теперь боцман увидел, что они летят куда медленнее, словно опасаясь приближаться к кораблю.

— Не сопляки, Крысолов, не сопляки, — ответил Анхель, выхватывая шпагу.

Нестерпимо сверкнул алмаз, украшавший гарду. Десяток глоток взревело в ответ на движение своего капитана. Уж его-то «малыши» отлично знали, что им предстоит «веселая драчка».