Грезы Маруфа-башмачника - Шахразада Страница 10

Собирался дождь. Белые облака превратились в серые тучи, которые, сойдясь вместе, грозили превратиться в черный грозовой покров.

Дон Лопес-Анхель-Педро дель Кастильо-и-Фернандес-Барредо, более известный как Малыш Анхель, сложил подзорную трубу.

— И почему это Крысолов Хуан так спешил в открытое море?

Ответа не было. Да и откуда ему было взяться? Ведь на капитанском мостике царил он, Малыш Анхель, прозванный так за свой поистине гигантский рост, мощное сложение борца и чудовищный меч, который и поднять-то мог далеко не каждый. А все члены его, увы, не самой многочисленной команды, даже уже упоминаемый боцман Крысолов Хуан, облепили снасти, стараясь обогнать приближающийся шторм.

Капитан Анхель не боялся шторма — конечно нет. Но угроза остаться без парусов была более чем серьезной. А починка снастей могла задержать их у негостеприимных варварских берегов острова надолго. Во всяком случае, куда дольше, чем мог себе позволить Малыш Анхель. Ведь за каждым смельчаком из его отчаянной команды уже охотились прогонные листы, а ему самому, уважаемому отпрыску древнейших и родовитейших испанских семейств, был давно заказан путь к милому порогу.

Ибо он прекрасно знал, что и за ним охотятся лучшие воины и его державы, и доброго десятка сопредельных стран. Увы, такова судьба пирата, пусть даже и самого высокородного.

Пронзительный крик юнги с марса донесся сквозь усиливающееся пение ветра:

— Парус!

О, вот этого Малыш Анхель предпочел бы не слышать никогда. Одного шторма было вполне достаточно для того, чтобы окончательно испортить и без того скверное настроение капитана. Появление же врага, а в том, что это именно враг, Малыш Анхель не сомневался ни на минуту, стократно осложняло и без того патовую ситуацию. Да и откуда могли взяться друзья у корсара?

Вновь раздался крик юнги:

— Парус! На норд-вест еще один!

А вот это было уже совсем скверно. Опасность, и без того нешуточная, стала теперь и вовсе смертельной. Но это лишь разозлило капитана.

— Крысолов! — взревел он. За шумом начинающегося урагана голос его, обычно слышный даже в дальних трюмах, прозвучал не громче кошачьего мурлыканья.

Но боцману было достаточно и этого. Прошло всего несколько мгновений, и он материализовался рядом с капитаном. Вместе они составляли удивительную пару — ибо были отличны друг от друга как земля и небо. Гигант Малыш Анхель, потомок древнейших фамилий, аристократ и испанский дворянин, был куда более похож на бродягу, чем его боцман Крысолов Хуан, единственный сын прачки. Вот он — небольшого роста, субтильного сложения, с благородно поседевшей буйной шевелюрой и тонкими чертами лица — куда более походил на аристократа и гранда. И картину эту как нельзя более кстати дополняло пенсне, водружаемое Крысоловом на горбатый нос каждый раз, когда «Вольная пастушка» входила в порт.

Хотя сейчас, конечно, никакое пенсне не могло удержаться на орлином носу боцмана. Да и нужды в том не было — ибо боцман превосходно видел все, что происходит на палубе и в трюмах корабля. Равно как и то, что делается в округе до самого горизонта.

— Опять проклятый Дрейк? — не оборачиваясь, спросил Малыш Анхель.

Крысолов покачал головой.

— Нет, капитан, это кто-то неизвестный. Обводы судна говорят, что нас преследует кто-то из подданных всесильного Аллаха; сигналы, которые слышны с палубы, говорят мне, что это могут быть выходцы из Африки… Разве что пушки у них ничем не отличаются от наших… Да и от пушек милорда Дрейка, думаю, их тоже не отличить.

— Не слыхал я, что в наших с тобой водах, Крысолов, завелись незнакомцы…

— Раньше или позже это должно было произойти, Анхель. Детки растут и не верят морским легендам — они, глупцы, думают, что ты уже стал столетним старцем и потому не представляешь собой никакой опасности.

— Их двое, Крысолов…

— И что с того? — Хуан пожал плечами, и русалка, украшающая собой его впалое чрево, удивленно колыхнулась. — Мальчишки решили поиграть во взрослых… И пытаются взять нас в клещи…

— Мальчишки?

— Конечно, капитан! Ветер крепчает, а эти олухи, вместе того чтобы спасаться в ближайшей гавани, подходят к нам, да еще и под ветром…

— Сопляки.

— Оба, заметь, оба… Должно быть, они думают разделиться позже… Но не знают, поверь мне, капитан, что между ними длинные песчаные банки… Я эти воды знаю лучше, чем собственные башмаки…

— Значит, враг у нас только один — ураган?

О, сам капитан в этом вовсе не был убежден. Ведь на море может случиться все, что угодно. Потопил же он сам, в первом же бою, четырехмачтовую нао капитана Рэкхема — великого моряка.

— Нет, капитан, у нас несколько врагов. Но ураган — самый страшный из них. Паруса убраны, жерла пушек пока открыты, но лишь потому, что маневры этих неизвестных внушают мне некие опасения…