Женщины Никто - Маша Царева Страница 11

— Инна, — польщенно подсказала она.

Потом она узнает о странной манере турецких и арабских мужчин представляться итальянцами, испанцами, бразильцами, аргентинцами и даже — был у нее и такой персонаж! — шведами. Самиры становились Себастианами, Фариды — Фернандами, Рафаэли — Робертами. Они готовы были притвориться кем угодно, только не теми, кем они являлись на самом деле — турецкими аниматорами с деятельными пенисами, но без гроша в кармане.

Себастиан был чертовски хорош собой, просто демонический красавец. У нее никогда не было таких мужчин, Инна даже и представить не могла, что такой мужчина может заинтересоваться ею, обычной, земной.

Десять дней пролетели как один. Они почти не расставались, Себастиан перебрался в ее роскошный гостиничный номер. Целыми днями они валялись на пляже, заплывали в море наперегонки, мотались по окрестностям на его раздолбанном мотороллере, обедали в пляжных рыбных ресторанчиках. Платила всегда Инна, хотя Себастиан поначалу гордо отказывался, но она ведь видела, что он беден, и так хотела сделать ему приятное! Почему‑то у нее не возникло мысли: как же так вышло, что фотограф, работающий в итальянском «Конде Наст», не может себе позволить ужин из креветок и пива? Она была влюблена и беспечна. И даже настолько глупа, что в последний день своего отпуска одолжила ему пятьсот долларов — ему нужно было срочно купить что‑то для фотостудии на e‑bay, а банк отказался принимать его кредитку. «Я тебе верну, — он целовал сгиб ее локтя. — Вот приеду на Новый год к тебе в Москву и верну!»

В аэропорту она в голос рыдала на его плече, а Себастиан гладил ее по голове, нашептывая в ее висок: «Amore… Bella!»

Естественно, он ей даже ни разу не позвонил. И ни разу не подошел к телефону, когда она часами, как загипнотизированная, набирала знакомые цифры. А его электронный адрес оказался недействительным. Но окончательно она убедилась, что Себастиан жиголо и пройдоха, когда увидела его фотографию на одном популярном сайте. Сайт назывался «Кунсткамера» и представлял собою галерею фотографий турецких и египетских пляжных мальчиков. У каждого находилось как минимум восемнадцать русских женщин, считавших обманщика чуть ли не законным мужем. Себастиан был самым популярным мужчиной сайта — вокруг него кипели такие страсти, что даже Шекспиру не снились. Некая Аня из Ростова утверждала, что они успели расписаться, и даже вывесила на сайт фотографию, где она стоит на берегу моря босиком и в длинном белом платье, а Себастиан в солидном костюме обнимает ее, и над ними летают белые свадебные голуби. На этих голубях девушку и подловили, кто‑то рассмотрел, что это ловкий фотомонтаж.

Но это неважно, потому что нашлись еще Ира, Татьяна, четыре Наташи и даже одна Мария Ивановна пятидесяти с лишним лет, которые утверждали, что Себастиан — мужчина всей их жизни и они не собираются уступать его без боя.

Все эти истории ее немного успокоили. Она не одинока, не одну ее обманули. Среди возмущенных русских «невест» были и редкие красавицы, и жалкие дурнушки, и умницы с тремя высшими образованиями и собственным бизнесом, и трогательные дурочки, которые делали семь ошибок в словосочетании: «Убью подонка!»

У Инниных подруг тоже нашлись печальные истории.

— Ты просто ненормальная, — говорили они. — Это же всем известная ловушка. Ничего плохого в курортных романах нет, если ты играешь по правилам. Просто надо сразу настроиться на то, что, несмотря на романтический антураж, несмотря на все эти прогулки по лунному пляжу, жасмин в твоих волосах, запах соли на его коже и Вселенную в его приближающихся глазах, несмотря на все это, у вас ничего, ничего, ничего не получится. Вы расстанетесь, и у него появится новая Наташа, в волосы которой он будет вплетать жасмин.

Правила игры Инна приняла.

Но вот забыть космос, который привиделся ей во взгляде горячего Себастина, она так и не смогла. Нет, даже не в самом Себастиане дело, в конце концов, он подло с ней поступил, он прекрасно знал, что она небогата, но на пятьсот долларов развел. А в том чувстве свободы, моря внутри, сумасшествия, узаконенного безумия, эйфории.

Прошло полгода, и она снова отправилась в Турцию — на этот раз на Эгейское побережье, в небольшой городок Кушадаси. Весь день она золотила кожу на пляже, а в первый же вечер, подкрасив губы, сбрызнув волосы сладковатым парфюмом «Ангелы и Демоны» от «Живанши», выпив пару бокалов вина для блеска в глазах, Инна отправилась на набережную, чувствуя себя и ангелом, и демоном одновременно. И в первом же попавшемся кафе познакомилась с греческим богом, который притворялся Арнольдом из Квебека, хотя потом, она это выяснила все на том же сайте, был Ибрагимом из Измира.

Он был богом, и этим сказано все. Гладкая кофейная кожа, умные темные глаза с ресницами мультипликационного олененка Бемби, сильное мускулистое тело с длинными ногами атлета. Уже там, в кафе, в первый же вечер, их пальцы переплелись, и она поняла: на этот раз все будет иначе, она будет энергетическим вампиром, а не донором, она сама полакомится космосом, ничего не отдав взамен.

Она представилась Адрианой, программистом из Чехии. Пылкое воображение шулерски вынимало из рукава детали: Инна нафантазировала уютный домик в пригороде Праги, сад с жасминовыми кустами и крошечной голубой елью, на которой под Рождество она развешивает деревянных Щелкунчиков, деревенскую пивоварню, которая принадлежит ее бывшему мужу, жуткому тирану — она сбежала от него два года назад, а он до сих пор ее преследует, хочет вернуть. Инна все это рассказывала и все глубже погружалась в созданную ею же самой реальность. Арнольд‑Ибрагим не заподозрил подвоха, за ничтожных девятнадцать лет своей жизни (как и все восточные мужчины, он выглядел старше и врал случайным любовницам, что ему двадцать семь) он привык к тому, что одинокие женщины готовы рассказать ему всю правду о себе, вывалить все самое сокровенное, самое интимное, пытаясь его заинтересовать и привязать к себе, жалкие дуры.

Инне понравилось быть смешливой Адрианой, к концу отпуска ей даже почудилось, что у нее появились новые жесты и какая‑то другая, не свойственная ей улыбка. Она поверила в придуманную ею женщину, впустила ту в себя, и вместе с несуществующей Адрианой они пили жизненные соки юного Аполлона, доили его энергию, вбирали в себя. Она оставила вымышленный адрес, взяла его телефон и, чтобы окончательно закрепить победу, пообещала оплатить ему мотоцикл «Harley Davidson», о котором он с самого детства мечтал. В самолете на обратном пути Инна посмеивалась, представляя, как вытянется его красивое лицо, когда он обнаружит, что никакой Адрианы не существует.

Потом был Египет и араб по имени Мухаммед, похожий на Бенисио Дель Торо, породистый самец с большими амбициями и капризным эго. Он клюнул на Иннины серьги из дутого золота, на ее фальшивую сумочку «Louis Vuitton» и наигранную надменность ее манер, которую принял за чистую монету. На этот раз Инна играла Екатерину, Катеньку, жену нефтяника, пресыщенную фурию с Рублевки, приехавшую развеяться, понырять с аквалангом и посидеть в гордом блаженном одиночестве на морском берегу. Он не в первый раз обманывал курортниц, в глубине души презирал всех этих Наташ с подведенными глазами, в золотых русалочьих купальниках, которые гроздьями западали на его природную мужественность, шептали ему слова любви, клялись в верности, соглашались выйти замуж, а сами были такими порочными, наглыми, грязными. Он не в первый раз обманывал, но и в голове не держал, что и его тоже могут обмануть. Нефтяная леди Катенька показалась ему идеальной дойной коровой — такую можно вызывать к себе два‑три раза в год, самозабвенно трахать под полной луной, иногда угощать местным сладким вином или кальяном с дурью и раскрутить на алименты долларов как минимум в пятьсот. Мелкие подарки даже не в счет.