Во имя любви. Жертвоприношение - Мануэль Карлос Страница 10

В родных стенах, среди привычных вещей Элене невольно стало легче. Заботы Тадиньи согрели ее, красивые цветы порадовали, и губы ее тронула невольная улыбка – все-таки она очень любила свой дом. Только здесь она наслаждалась безраздельным покоем…

Именно в этот миг и раздались истошные крики с площадки. Не переставая улыбаться, Элена вздохнула. Нет, мира и покоя не было нигде. Бури и катаклизмы сотрясали любое семейство.

Крики неслись из соседней квартиры, у ее соседей по площадке были свои, и немалые, проблемы. Нестор Перейра опять гонялся за своей дочкой Катариной, ругая ее на чем свет стоит из-за очередного кавалера. Кавалеров у хорошенькой полногрудой Катарины было великое множество. Только фонарному столбу не строила она глазки, а если бы состроила, то и столб стал бы ее поклонником.

Сирлея Перейра, ее мать, заняла когда-то второе место на конкурсе красоты в Татуе, маленьком городишке, где она родилась и выросла. Но став общепризнанной красавицей, она очень долго не могла выйти замуж, все достойного жениха не находилось. Только в тридцать лет уступила она наконец страстной любви Нестора, который был то ли на шесть, то ли на восемь лет моложе ее. Супруги и до сих пор пылали друг к другу неистовой страстью, и плод ее – Катарина – оказалась таким же страстным фруктом.

Но то, что так нравилось Нестору в жене, почему-то не нравилось ему в дочери, и он гонялся за ней с истошными криками «Убью!» по всей квартире, а иногда и по двору.

Элена на всякий случай приоткрыла дверь, чтобы Катарина могла при необходимости юркнуть в нее и переждать бурю, как делала это уже не раз. Сама она принялась разбирать чемоданы. Физическая работа всегда помогала ей справиться с душевными неурядицами. К тому же завтра ей предстояло вникать в накопившиеся дела на работе, так что все домашние хлопоты отойдут на задний план.

Дверь хлопнула.

– Входи, входи, соседка! Мы тебе подарочек привезли! – подбодрила она девушку, не слыша ее шагов. Подняла голову и увидела стоящую в проеме двери Эдуарду. Она напоминала уже не статуэтку, а статую, и не фарфоровую, а каменную.

Ахнув про себя, Элена бросилась к ней и засуетилась, подвигая кресло к открытому окну, доставая из бара сок и лед.

– Садись, доченька, отдохни, расслабься, – говорила она ласково. – Где была?

– У Лауры.

– О Господи! – всплеснула Элена руками. – Зачем?

– Хотела все выяснить, – с ледяным спокойствием проговорила Эдуарда.

– И что выяснила? – уже с закипающим гневом спросила Элена, желая во что бы то ни стало растопить этот лед.

– Все! Они это время были вместе. Постель и прочее.

– Да это же невозможно! Марселу любит тебя! – Элена повысила голос. – Ну как ты можешь верить Лауре! Кто как не она мечтает развести вас?! И пользуется моментом, когда Марселу в больнице! Когда он не может ни слова сказать в свое оправдание!.. Это же подло!

– Он, как и вы, будет мне врать! Не желаю слышать его вранья! – Теперь и Эдуарда повысила голос.

– Значит, врут все – тетя Виржиния, я, твой жених, а не врет одна только Лаура? – Элена задыхалась от собственного бессилия.

– Да! Только ей я и поверила. Поэтому все кончено. Свадьбы не будет!

– Погоди! Одумайся, дочка! Не руби сплеча. Выслушай сначала Марселу.

– Хватит, мама! Я сказала: все кончено. Эдуарда подошла к секретеру, достала оттуда пачку писем и фотографий и методично, как автомат, принялась разрывать их на мелкие кусочки.

Элена смотрела, как ковер покрывается белыми клочками бумаги, и по лицу ее текли слезы.

Попросив Тадинью последить за Эдуардой, Элена побежала звонить Сезару Андрадо. Отец Элены дружил с его родителями и перетащил их из Сан-Паулу в Рио. Сезар был на пять лет старше Эдуарды, но росли они вместе, и он с детства был влюблен в нее. Когда у его родителей начались финансовые трудности, Элена платила за его учебу, потом помогла постранствовать по Европе. Сезар окончил медицинский факультет университета, специализировался по гинекологии, и всегда был готов помочь Элене советом. А уж если речь шла об Эдуарде…

Сезар назвал мягкое снотворное с успокаивающим эффектом, и ближе к вечеру Элена дала дочери таблетку и уложила ее пораньше в постель, надеясь, что к утру кризис минует, Эдуарда образумится и поедет к Марселу в больницу.

Не тут-то было. Утром Элена получила тот же ответ и еще просьбу никогда не возвращаться к этому разговору. Она подождала день, потом второй, а на третий позвонила сестре и сообщила о решении Эдуарды.

Виржиния поехала с новостью к Бранке, и Бранка, которая только и мечтала, чтобы этой свадьбы не было, которая чуть ли не возненавидела Эдуарду из-за скандала в больнице, вдруг страшно расстроилась.

Пока Марселу лежал в забытьи, а она сидела возле его постели, она искренне верила, что сыну достаточно ее материнской любви, что опять, как в детстве, он припадет к ее груди и она даст ему новые силы и здоровье.

Но как только Марселу открыл глаза, он спросил об Эдуарде. И сколько ни твердила ему Бранка о покое, домашнем уюте и свежем воздухе, которые очень быстро поставят его на ноги, он не слушал ее и спрашивал только о невесте. В конце концов Бранка рассказала об обидах Эдуарды, ее резкости, невыдержанности, не сомневаясь, что Марселу обидится не меньше ее. Но сын отозвался на ее рассказ непостижимым для матери образом:

– Я должен как можно скорее встать и разуверить, успокоить бедную девочку! Как она мучается, бедняжка!

Необходимость оправдаться в глазах капризной девчонки – вот что стало стимулом выздоровления для ее умницы сына! И Марселу действительно стал выздоравливать.

Бранка поняла, что она бессильна. Она могла воевать с кем угодно, но только не с собственным сыном. Потому весть Виржинии ее и огорчила.

Марселу чувствовал себя молодцом, врачи были им довольны и вскоре назначили день выписки.

Накануне выписки Марселу подробно расспросил лечащего его доктора, чем ему можно будет заниматься в ближайшее время, как скоро можно сесть за руль и может ли он жениться.

Бранка надеялась, что врач посоветует ему отложить свадьбу на неопределенный срок, Марселу, разумеется, смирится с рекомендацией, а там, глядишь, и сам раздумает.

Но врач весело воскликнул:

– Не вижу никаких препятствий! Уверен, что таким молодым людям, как вы, женитьба только на пользу!

Менее охотно он дал разрешение садиться за руль, но все-таки дал, хотя и посоветовал не увлекаться вождением, особенно поначалу.

Марселу выписался еще довольно слабый физически, но полный душевных сил и желания бороться за свое счастье.

Дорогой Бранка рассказала ему, как бедняжка Лаура чуть было не утонула в бассейне по милости Эдуарды. И если бы не Леу, который приехал ее навестить и вытащил из воды, неизвестно, чем кончилось бы дело…