Последний ребенок в лесу - Ричард Лоув Страница 17
Последний ребенок в лесу - Ричард Лоув читать онлайн бесплатно
Элейн Брукс объясняла студентам своего колледжа, что каждый из нас — как взрослый, так и ребенок — должен заслужить дары природы, познав ее в действительности и не останавливаясь перед тем, что в условиях города это может оказаться не так-то просто.
Какая горькая ирония в том, сказала мне как-то Брукс, что реальность жизни в прекрасной Калифорнии такова, «что мы редко способны ощутить по-настоящему глубоко и личностно окружающую нас красоту и вместо того проживаем свою жизнь в больших, неуклюже разросшихся урбанизированных районах». Даже если мы едем в горы или пустыню, «обычно проводим весь день в пути, останавливаясь, только чтобы выпить кофе и перекусить. Мы ограничиваемся тем, что видим из окна автомобиля». И все же «вид, ощущение, запахи, звуки природы окружают каждого из нас с самого рождения. Природа — это место, где мы существуем, где нас окружает реальный мир повседневной жизни». Как биологический вид мы жаждем тех самых форм, которые сейчас позволяем стирать с лица земли.
Ученики Брукс благодарны ей за то, чему она их научила. Благодарен ей и я. Она была первым человеком, сказавшим, что мир природы не предлагает нам взамен никаких гарантий. Элейн ушла от нас в 2003 году. Когда она лежала, умирая от опухоли мозга, то погружаясь в глубокий сон, то выплывая из него, ее друзья развесили вокруг на стенах снимки Фэи Авеню Икстеншн и дежурили по очереди у ее кровати. Возможно, путешествуя по маршрутам своих снов, через ветви воображаемого дерева высоко-высоко над саванной Ла-Йоллы она видела будущее.
Иду я к природе за спокойствием и исцелением, Чтоб чувства мои в гармонии с миром запели опять.
Джон Берроуз [33]
Природа нужна ребенку для естественного развития чувств; кроме того, она учит его созидать. Эта необходимость достаточно легко подтверждается: с одной стороны, можно посмотреть, что происходит с чувствами молодых людей, утративших связь с природой, с другой — обратиться к тем необыкновенным превращениям, которые случаются, когда дети, да и те, кто вышел из детского возраста, вступают в прямой контакт с окружающей природой.
За какие-нибудь несколько недель ватага живущих по соседству мальчишек превратилась в союз настоящих лесных братьев. В экологическом заповеднике Крестридж, растянувшемся более чем на 1000 га в гористой Калифорнии между городами Эль-Кайон и Элпайн, десять членов городского экологического корпуса в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет — за единственным исключением, все мужского пола, все латиноамериканцы, — сопровождаемые двумя женщинами — англоамериканками средних лет, смотрительницами заповедника, отправились в путешествие по диким местам.
Как члены спонсируемой городом организации они посещают благотворительную школу, в которой уделяется особое внимание личному участию в защите окружающей среды. Несколько недель перед походом они провели в этом природном заповеднике, расчищая тропинки, удаляя сорные растения, обучаясь искусству следопытов у офицера в отставке, служившего ранее в легендарном Пограничном патруле [34], и с удивлением обнаруживая иногда в себе некий непонятный эмоциональный подъем. Молодые люди носили униформу: светло-зеленые рубашки, темно-зеленые брюки, брезентовые ремни военного образца. Одна из смотрительниц заповедника была в синей шляпе от солнца, другая — в свободной футболке и бейсболке.
«Вот здесь у нас жилище темноногой древесной крысы», — говорит смотрительница Андреа Джонсон, живущая на горе, откуда хорошо виден заповедник.
Она показывает на сооружение из палок под ядовитым дубом [35]. Гнездо лесной крысы напоминает нору бобра. Оно состоит из множества маленьких закутков, включая специальную внутреннюю уборную, и отделения, где хранятся, освобождаясь от токсинов, припасенные для еды листья. Высота таких гнезд может достигать двух метров. Древесные крысы привлекают незваных гостей, объясняет Джонсон. «Триатомиды. Да-да, они самые!» — восклицает она. Триатомиды — это буквально кровососущие клопы-убийцы.
«Вот и одна из причин, по которой вам не захочется жить по соседству с древесной крысой. Триатомидов привлекает углекислый газ, которые мы все выдыхаем. Соответственно, они кусают людей около рта, — продолжала Джонсон, обмахиваясь рукой от утренней жары. — Эти клопы плотоядны, у моего мужа после укуса на лице остался большой шрам».
Один из участников похода так вздрогнул, что его брюки, по последней моде удерживаемые ремнем низко на бедрах, едва не соскользнули еще ниже.
Миновав логово древесной крысы, смотрительницы ведут путешественников сквозь заросли калифорнийской фуксии и лаврового сумаха в прохладу леса, где ручей впадает в небольшой заливчик. Карлос, высоченный здоровяк с серьгами и бритой головой, ловко перепрыгивает с камня на камень. В его глазах изумление. Он едва слышно восклицает что-то по-испански, склонившись над пятисантиметровой грозой тарантулов — осой с оранжевыми крылышками и темно-синим туловищем, укус которой считается одним из самых болезненных среди всех североамериканских насекомых. Оса не кружит над жертвой. Она набрасывается на паука тарантула, раз в пять превосходящего ее по размерам, парализует и, утащив под землю, откладывает прямо в него свое единственное яйцо и замуровывает жертву, отрезав путь к отступлению. Позднее яйцо развивается в личинку, которая съедает паука заживо. Природа великолепна, но не всегда добра.
Раннее детство некоторых из этих молодых людей прошло в сельской глубинке Центральной Америки или на мексиканских фермах. Карлос, который сейчас работает техником-ремонтником, рассказывает о бабушкиной ферме в городе Синалоа в Мексике: «Знаете, ребята, она держала свиней. У нее была земля. Было здорово».
Несмотря на свою теперешнюю городскую жизнь, эти юные эмигранты первого-второго поколений в детстве были ближе к природе, чем большинство североамериканцев. «В Мексике люди понимают, как непросто получить землю, свой собственный кусок, поэтому знают ей цену, заботятся о ней. Те, кто живет по эту сторону границы, не ценят землю так высоко. Она им легко далась. Слишком жирный кусок пирога, что-то в этом роде». Но еще минута, и «лесные братья» утратили былую серьезность. Начали поддразнивать девятнадцатилетнего паренька с застенчивой улыбкой и шишкой размером с убийцу тарантулов.
«Опять он спал с открытым окном, — замечает кто-то. — Это ведьма из Блэр его поцеловала!»
«Какое там, — смеясь подхватывает Карлос. — Чупакабрас приложился». Это он вспомнил латиноамериканское мифологическое чудовище — наполовину летучая мышь, наполовину кенгуру, с когтями острее бритвы, — которое, по легенде, высасывает кровь у овец и якобы встречается в Аргентине. А может, это был клоп триатомид.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии