Краткая история мысли - Люк Ферри

Несколько месяцев спустя публикации моей книги «Что такое успешная жизнь?» люди часто подходили ко мне на улице и говорили примерно следующее: «Я слышал, как вы рассказывали о вашей книге… Все было так ясно, но, когда я начал ее читать, я уже ничего не понимал…» Это говорилось в лоб, но без какой-либо агрессии. Вот это-то меня и поразило! И я пообещал себе найти решение этой проблемы, хотя и не знал еще, как за это взяться, чтобы быть столь же ясным на письме, как и в устной речи…

Одно обстоятельство дало мне повод вернуться к этому вопросу. Я был в отпуске в стране, где ночь наступает в шесть часов вечера, и друзья попросили меня сымпровизировать для них курс философии для детей и их родителей. Это заставило меня сразу же перейти к самому главному, чего я никогда до этого не делал. Мне пришлось отказаться от сложной терминологии, ученых цитат и аллюзий на неизвестные моим слушателям теории. По мере того как я продвигался в этой истории идей, я стал понимать, что подобных изданий просто нет и что то, что я им рассказывал, не прибегая к помощи своей научной библиотеки, могло бы стать самостоятельной книжкой. Конечно, уже существует много разных историй философии. И среди них есть просто замечательно написанные, но даже лучшие из них замысловаты для тех, кто обучался в университете, и уж тем более для тех, кто в нем еще не обучался, а иные из этих книг не представляют никакого интереса вообще.

Эта небольшая книга родилась из тогдашних дружеских бесед. Она хранит их следы, хотя текст, конечно, был изменен и дополнен. Задачи этой книги скромны и амбициозны одновременно. Скромны, потому что она адресована широкой публике, как те беседы, что я вел на каникулах. Амбициозны, потому что мне не хотелось идти даже на малейшие уступки в смысле упрощения материала, которые могли бы исказить представление о великих философских идеях. Я испытываю настолько трепетное уважение к выдающимся произведениям философии, что не могу представлять их в карикатурном виде даже в педагогических — якобы — целях. Ясность является необходимой частью требований, которым я следовал в этой книге, обращающейся к тем, кто только начинает свой путь в философии, но эта ясность должна достигаться, не разрушая при этом сам объект исследования, иначе все это вообще не будет иметь никакого смысла.

Таким образом, мне хотелось бы предложить такое введение в философию, которое, будучи написано как можно проще, не умаляло бы богатства и глубины философских идей. Его задача — не только дать представление о философии, некоторые поверхностные знания в ней или ее общий обзор, безусловно искаженный потребностью научной вульгаризации, но и представить эти идеи такими, каковы они есть, удовлетворяя двум требованиям: требованию взрослого человека, желающего узнать, что такое философия, но не обязательно стремящегося углубиться в нее в дальнейшем; и требованию подростка, который, возможно, хочет изучить ее глубже, но не располагает еще необходимыми знаниями, чтобы начать читать самому порой непростые философские труды.

Вот почему я попытаюсь показать здесь все, что в истории философии мне кажется сегодня действительно существенным, то есть все, что мне хотелось бы передать тем, кто мне дорог, включая мою семью и друзей.

Итак, почему же я избрал такой подход?

Прежде всего в силу эгоизма, потому что даже самый великолепный спектакль может превратиться в пытку, если нам не с кем его разделить. Тем не менее с каждым днем я все больше понимаю, что философия не является частью того, что обычно называют «общей культурой». «Культурный человек», как предполагается, должен знать историю страны, несколько крупных писателей и художников, может быть, кое-что из биологии или физики, но никто не упрекнет его в том, что он не знает Эпиктета, Спинозу или Канта. Однако с годами у меня сложилось убеждение, что для всех и для каждого, включая тех, для кого философия не является призванием, чрезвычайно полезно хоть чуть-чуть ознакомиться с ней, хотя бы по двум причинам.

Первая причина заключается в том, что без философии невозможно по-настоящему понять мир, в котором мы живем. Многое она проясняет гораздо лучше, чем исторические науки. Почему? Да просто потому, что почти все наши мысли, убеждения и ценности являются — хотя мы об этом порой и не догадываемся — неотъемлемой частью определенных воззрений на мир, которые вырабатывались и оттачивались в ходе развития философии. И чтобы постигнуть логику, важность, предназначение этих идей, необходимо их понимать.

Есть люди, которые тратят значительную часть своей жизни, пытаясь избежать неприятностей и подготавливая себя ко всякого рода напастям: потере работы, несчастному случаю, болезни, смерти близкого человека и т. д. Другие, наоборот, как нам кажется, живут в полной беззаботности. И при этом считают, что вопросы такого рода в повседневной жизни просто бессмысленны, неестественны и даже граничат с патологией. Знают ли они, и первые и вторые, что оба эти подхода уходят корнями в два типа мировоззрения, детали которых уже были с необыкновенной глубиной разработаны древнегреческими философами?

Выбор эгалитарной, а не аристократической этики, романтической, а не классической эстетики, привязанности или непривязанности — стремления избежать привязанности к вещам или людям перед лицом смерти, — принятие авторитарных или либеральных идеологий, любовь к природе и животным, а не к людям, к дикому миру, а не к цивилизации — все это и еще многое другое сначала было огромными метафизическими конструкциями и только потом стало конкретным выбором, который предлагается гражданам к потреблению, как фрукты и овощи на рынке. Исходные расхождения, конфликты, цели и задачи этих конструкций, хотим мы того или нет, продолжают управлять и нашей речью, и нашими размышлениями. Изучить их лучшие образцы, понять их глубинные истоки значит дать себе возможность стать не только более рассудочным, но и более свободным. Так во имя чего же мы должны себя этого лишать?

Но даже несмотря на то, что благодаря знанию великих произведений философии мы выигрываем в понимании и познании самих себя и других людей, следует знать, что они также просто-напросто могут помочь нам жить лучше и свободнее. Как говорят многие современные философы, каждый при этом на свой манер, мы философствуем не для забавы, не потому, что хотим лучше понимать мир и самих себя, а порой просто потому, что хотим «спасти свою шкуру». В философии есть все, чтобы победить парализующие нашу жизнь страхи, и было бы большой ошибкой считать, что сегодня ей на смену могла бы прийти психология.

Научиться жить, научиться не бояться понапрасну различных ликов смерти или просто-напросто преодолевать банальность повседневной жизни, тоску, проходящее время — все это уже изучалось в школах Древней Греции. Их послание заслуживает того, чтобы мы его услышали, потому что, в отличие от того, что происходит в истории наук, философы прошлого все еще говорят с нами. И это уже само по себе заслуживает размышления.

Когда некая научная теория оказывается ложной, когда ее отвергают в пользу другой, по всей видимости, более правильной, она выходит из употребления и никого больше не интересует, за исключением небольшого числа специалистов. Тогда как ответы философов далекого прошлого на вопрос «Как жить?» до сих пор актуальны. С этой точки зрения можно было бы сравнивать историю философии и искусства, но не историю наук: произведения Брака или Кандинского не «прекраснее» произведений Вермеера или Мане, а размышления Канта или Ницше о смысле или нелепости жизни не лучше — как, впрочем, и не хуже — размышлений Эпиктета, Эпикура или Будды. Они предлагают нам модели жизни, модели поведения перед лицом экзистенции, продолжая обращаться к нам через века, и ничто не может состарить их. И если научные теории Птолемея или Декарта уже давно «отжили свое» и представляют собой лишь исторический интерес, мы по-прежнему можем почерпнуть очень многое в мудрости древних, как можем восхищаться древнегреческими храмами или китайской каллиграфией, живя в XXI веке.