Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл Страница 6

– Но… как же ты? – произнесла она; ее глаза широко открылись и загорелись надеждой при виде такого богатого пешкеша.

– У меня есть еще десять, – ответил он, солгав легко и естественно. – Средства на крайний случай, спасибо правительству ее величества.

– О, Джонни, я думаю, теперь у нас есть шанс… для них это огромные деньги.

Они оба взглянули на окно, когда ветер зашелестел мешковиной, прикрывавшей его. Азадэ встала и поправила занавеску как смогла. Кусок все равно не прикрывал дыру целиком.

– Ладно, – сказал он. – Подойди, сядь. – Она подчинилась, сев ближе к нему, чем раньше. – Держи. На всякий случай. – Он протянул ей гранату. – Просто прижми рычаг, выдерни за кольцо чеку, сосчитай до трех и бросай. До трех, не до четырех.

Она кивнула, подтянула чадру наверх и осторожно опустила гранату в один из карманов своей лыжной куртки. Ее лыжные штаны в обтяжку были заправлены в сапоги.

– Спасибо. Теперь я чувствую себя лучше. Безопаснее. – Невольно она коснулась его и тут же пожалела об этом, ибо ощутила огонь. – Я… мне лучше идти. Я принесу тебе поесть с рассветом. Потом мы уйдем.

Росс встал и открыл ей дверь. Снаружи было темно. Ни он, ни она не заметили фигуру, метнувшуюся прочь от окна, но оба чувствовали на себе взгляды чужих глаз, пожирающих их со всех сторон.

– Как нам быть с Гуэнгом, Джонни? Ты думаешь, он отыщет нас?

– Он будет смотреть в оба, где бы он ни был. – Росс почувствовал, как живот опять начинает скручивать. – Спокойной ночи, спи сладко.

– Добрых снов.

Они всегда говорили это друг другу на ночь в старые времена. Их взгляды соприкоснулись, сердца тоже, и обоих это чувство согрело и в то же время наполнило тяжелой тревогой. Потом она повернулась, и темная ткань чадры почти сразу сделала ее невидимой. Он видел, как открылась дверь в дом старосты, впуская ее, и закрылась снова. Росс услышал натужный рев грузовика, поднимавшегося по дороге в гору, потом мимо, громко сигналя, промчалась машина, и скоро все стихло. Накатил новый спазм, и в этот раз он с ним не справился и присел на корточки. Боль была сильнейшей, но вышло из него совсем чуть-чуть, и он возблагодарил Бога, что Азадэ уже ушла. Набрав левой рукой снега, он подтерся. Глаза по-прежнему смотрели на него со всех сторон. Сволочи, подумал он, потом вернулся в хижину и сел на грубый соломенный матрас.

В темноте он смазал маслом свой кукри. Точить его не было нужды. Джонни уже сделал это. Он уснул, не вложив кукри в ножны.

Дворец хана. 23.19. Врач взял хана за кисть и еще раз посчитал пульс.

– Вам необходимо хорошо отдохнуть, ваше высочество, – встревоженно произнес он, – и принимать эти таблетки по одной каждые три часа.

– Каждые три часа… да, – сказал Абдолла-хан, голос его звучал слабо, дыхание было прерывистым. Он полулежал, опершись на подушки на постели, устроенной на толстых коврах. Рядом с постелью сидели Наджуд, его старшая дочь тридцати пяти лет, и Айша, его третья жена, которой было семнадцать. Лица обеих женщин были белыми как мел. У двери стояли два охранника, Ахмед сидел на коленях рядом с врачом. – Теперь… теперь оставьте меня.

– Я вернусь на рассвете с машиной «скорой помощи» и…

– Никаких «скорых помощей»! Я останусь здесь! – Лицо хана побагровело, грудь снова пронзила боль. Они смотрели на него, затаив дыхание. Когда он снова смог говорить, то проскрипел гортанно: – Я останусь… здесь.

– Но, ваше высочество, у вас уже был один сердечный приступ, хвала Аллаху, весьма легкий, – сказал доктор дрожащим голосом. – Невозможно предугадать, когда у вас может… у меня здесь нет никакого оборудования; вам необходимо немедленное лечение и наблюдение врача.

– Все… все, что вам нужно, привезите сюда. Ахмед, позаботься об этом!

– Да, ваше высочество. – Ахмед взглянул на врача.

Доктор убрал стетоскоп и тонометр в свой старомодный саквояж. У двери он надел ботинки и вышел. Наджуд и Ахмед последовали за ним. Айша колебалась. Она была крошечной, ее выдали замуж два года назад, и она родила сына и дочь. Лицо хана покрывала мертвенная бледность, и дыхание было тяжелым и сиплым. Она на коленях подобралась поближе к постели и взяла его за руку, но он сердито отдернул руку, потирая грудь, и обругал ее. Ее страх усилился.

За дверями зала врач остановился. У него было старое лицо, все в морщинах, поэтому выглядел он гораздо старше своих лет, седые волосы были совсем белыми.

– Ваше высочество, – обратился он к Наджуд, – ему лучше лечь в больницу. Тебриз не подойдет. Тегеран был бы гораздо лучше. Ему следует поехать в Тегеран, хотя переезд мог бы… Больница в Тегеране лучше, чем здесь. У него слишком высокое давление, оно у него было слишком высоким много лет, но, ну, на все воля Бога.

– Все, что вам нужно, мы доставим сюда, – сказал Ахмед.

Врач сердито вскинулся на него:

– Дурак, я не могу привезти сюда операционный блок вместе с аптекой и стерильной обстановкой!

– Он умрет? – выпалила Наджуд с широко открытыми глазами.

– В срок, положенный Аллахом, только в срок, положенный Аллахом. Давление у него слишком, слишком высокое… я не чародей, и у нас осталось мало лекарств. Вы что-нибудь знаете о том, что вызвало приступ? Какая-то ссора была или что?

– Нет, ссоры не было, но это точно Азадэ. Это все опять она, эта моя сводная сестрица. – Наджуд начала ломать руки. – Это из-за нее, из-за того, что она бежала с этим диверсантом вчера утром, это бы…

– Каким еще диверсантом? – ошеломленно переспросил доктор.

– Тем диверсантом, которого все ищут, врагом Ирана. Только я уверена, что он ее не похищал, я уверена, что это она с ним сбежала. Как он смог бы похитить ее из дворца? Это она вызвала у его высочества такой гнев – мы все в ужасе со вчерашнего утра…

Тупая ведьма! – подумал Ахмед. Взрыв безумной, ревущей ярости вызвали люди из Тегерана, Хашеми Фазир и этот неверный, говорящий на фарси, и то, что они потребовали от хозяина и на что хозяину пришлось согласиться. Такой пустяк – отдать им советского, притворявшегося другом, который на самом деле был врагом, – это, конечно, не повод, чтобы взорваться? Хозяин поступил очень умно, что сразу привел все в движение: послезавтра этот русский, подгоревшее блюдо, возвращается через границу, чтобы угодить в сеть, и два врага из Тегерана возвращаются, в ту же сеть. Скоро хозяин примет решение, и тогда я начну действовать. Тем временем Азадэ и диверсант надежно закупорены в деревне по воле хозяина – староста прислал известие об этом сразу же, как они появились. Немного на земле людей таких же умных, как хозяин, и только Бог решит, когда наступит его срок, никак не эта собака-доктор.

– Пойдемте, – сказал он. – Прошу извинить меня, ваше высочество, но нам нужно привезти медсестру, лекарства и оборудование. Доктор, нам нужно спешить.

Дверь в дальнем конце коридора открылась. На пороге стояла Айша, еще более бледная, чем раньше.